– Так точно, товарищ полковник! – ответил я, смущаясь. (То, что они знают о моем существовании, я понял всего месяц назад.)
– У нас возникла сложная и неприятная ситуация. Сменщик капитана Артюхина куда-то пропал. Точнее, Артюхин полгода назад занимал должность секретаря комитета комсомола полка, а кадровая машина неповоротлива. Нам прислали молодого лейтенанта. Мы решили вас, Никифор Никифорович, выдвинуть на вышестоящую должность. Было три варианта с разными батальонами. Но возникла блестящая идея – убить двух зайцев разом. Мы назначаем вас, Ростовцев, заместителем командира родного батальона, а Григорий Николаевич благополучно и своевременно, без дальнейших проволочек, едет домой. В результате – все довольны. Я и командир дивизии уверены, что вы справитесь!
– Ох! – охнул я. – Прямо огорошили меня этой новостью. Даже не знаю, что и сказать. Справлюсь ли… Вчера с лейтенантами-взводными из одного котелка ел, вместе с ними шутил, анекдоты травил, а завтра командовать… Как-то мне не по себе.
– Все будет хорошо. Вы, товарищ старший лейтенант, знаете батальон, его проблемы, быт. Досконально изучили людей. Батальон рейдовый, сложный, я бы даже сказал, тяжелый. Тут не только политические вопросы решать надо, но и постоянно участвовать в боевых действиях. Нужны молодость и здоровье, задор и удаль! Значит, так и порешим! Принимайте дела, и в процессе службы будем вас учить, поправлять. Так что перестраивайтесь! Вся страна перестраивается! – Начпо пожал нам обоим руки, похлопывая по спинам, довел до дверей кабинета и еще раз попрощался.
– Черт! Черт! Черт! – завопил я за порогом политотдела.
– Что ты так возмущаешься? – удивился Артюхин.
– Что-что… Как я буду с Подорожником каждый день общаться? Он меня на дух не переносит, целый год третировал, как последнего человека. Издевался каждый день. Я было обрадовался, что в новом батальоне начну службу с новыми подчиненными, с теми, кого не знаю, с кем не пил! Тяжело это: вчера – друзья, а сегодня – подчиненные.
– Учись. Хочешь дальше расти, нужно учиться быть жестким, даже жестоким, – вздохнул Гриша и, пожав мне руку, отправился восвояси.
Он ушел куда-то по своим делам, а я, захватив на КПП дремавших бойцов, поспешил к саперам за тягачом.
Саперы машину не дали. Вся исправная техника крушила развалины. Удалось достать артиллерийский тягач из батареи «Ураганов». Радость переполняла мое сердце, что не нужно будет вызывать помощь из зеленки, не придется падать в глазах комбата и ротного. Застрять на двух машинах! Увиденная на дороге картина озадачила. Сидевшие в песке БМП теперь стояли в твердой накатанной колее.
– Кречетов! Как вы выбрались? – изумился я.
– Сами откопались. Набежали дикари с лопатами, человек пятнадцать, притащили бревна, сучья, раз-два – и готово. Не захотели, чтоб мы им кузькину мать устроили. Побоялись, что на чей-нибудь случайный выстрел ответим шквалом огня. Пушки, направленные на кишлак, – самый лучший аргумент, – объяснил механик.
– Ребята, нам повезло, хорошая банда попалась, душевная, – рассмеялся я.
Пришлось извиняться перед капитаном-артиллеристом за доставленные хлопоты. Водитель тягача получил пачку «Охотничьих» и, удовлетворенный отсутствием работы, уехал в Баграм. В обратный путь тронулись и мы.
Подорвав сотню домов, сровняв с землей развалины и дувалы между виноградниками, полки вернулись на базы. Хватит. Хорошего понемногу. Отвели душу за гибель наших ребят. Авиация два последующих дня обрабатывала эту территорию бомбами повышенной мощности, глушила духов в подземельях, обрушивала кяризы.
Афганская госбезопасность вскоре получила информацию о более шестидесяти захороненных мятежников в результате нашей работы.
Да и сам Керим погиб чуть позже. Без базы, без банды, без складов ему стало очень тяжко воевать. Однажды «курбаши» куда-то поехал с двумя телохранителями на лошадях. На его беду всадников заметили вертолетчики. Пара «крокодилов» зашла на штурмовку и накрыла их залпом из неуправляемых ракет. Таким оказался бесславный конец хозяина Баграмской зеленки. Ну, да свято место пусто не бывает. На место убитого главаря пришел другой, не менее кровожадный и жестокий.
Усилия армии оказались тщетны. То, что мы разрушили, афганцы через месяц восстановили. Это ведь не дворцы и не современные многоэтажные здания. Конструкция простейшая: глина, песок, кизяк, солома и вода. Размешал и лепи, лепи, лепи. А виноградники и кустарники весной следующего года вновь будут стоять зеленой стеной, как будто их и не ломали, и не рубили. Джунгли! Создать в этих местах безопасную зону – сизифов труд! Бессмысленный и чрезвычайно опасный.