На левом запястье у женщины виднелась татуировка с крошечным ангелом.
За бассейном высились четыре этажа мотеля с двумя угловыми флигелями. Такие уродливые и бездушные гостиницы десятками строили в начале восьмидесятых. Обслуживали они в основном скупых туристов, практичных шлюх и неверных мужей, избегающих, как огня, любой огласки. В каждой комнате был крошечный «балкон», выходящий на «внутренний дворик и спа-салон» — под этими громкими названиями скрывались тесный квадратный бассейн и потрепанное джакузи, которое показалось Джонни бурлящим рассадником венерических заболеваний.
Джонни пролез под лентой и подошел к Буну.
— Убирайся, пока лейтенант тебя не заметил, — посоветовал он.
— Кто это? — спросил в ответ Бун, глядя через плечо Джонни на труп.
— Что ты тут вообще забыл?
— Очередное дело о супружеской неверности.
— А жену-то зачем сюда на буксире притащил? — удивился Джонни, взглянув на Петру.
— Некоторые предпочитают увидеть все своими глазами, — объяснил Бун. Вытянув подбородок, он изучал место преступления. Вокруг тела суетился криминалист, похожий на колдуна вуду. Лейтенант Харрингтон сидел за ним на корточках, повернувшись спиной к Буну. — Что за попрыгунья?
— Какая-то Тэмми Роддик, — ответил Джонни.
Сила воли один, оптимизм ноль, мелькнуло у Буна, словно все происходящее было компьютерной игрой.
— Сняла комнату рано утром, — продолжал Джонни. — Но надолго, увы, не задержалась.
— Думаешь, суицид?
— Я ничего не думаю, — отрезал Джонни, — пока не получу на руки результаты анализа крови.
Ну, разумеется, молча согласился Бун. Надо ведь узнать, что за наркотики бурлили в ее организме. В тусовочных городах вроде Сан-Диего такое постоянно случается: девочка начинает думать, что наркотики — это Питер Пэн, а она сама — Венди, и страна Нетландия представляется ей не только прекрасной, но и доступной. Проблема в том, что… одна из проблем в том, что в первую же секунду прыжка она понимает, что ошиблась, и оставшиеся длинные секунды жалеет о своем поступке, понимая, что ничего не изменить.
Сила тяжести есть сила тяжести.
Каждому сёрферу знакомо это чувство.
Забираешься на большую волну, но делаешь это неправильно. Но уже слишком поздно, и ты понимаешь, что, как ни дрыгайся, все равно упадешь. Остается только надеяться, что океан тут достаточно глубок, чтобы замедлить твое движение и не дать тебе стукнуться макушкой о дно.
Может, Тэмми тоже надеялась, что долетит до бассейна?
— А теперь уезжайте, пока Харрингтон вас не увидел, — повторил Джонни.
Но было уже поздно.
Харрингтон поднялся, огляделся в поисках Джонни Банзая и обнаружил, что тот беседует с Буном Дэниелсом.
Кошка и собака, Хэтфилд и Маккой, Стив Харрингтон и Бун Дэниелс. Харрингтон подошел к ленте и бросил на Буна неприязненный взгляд:
— Если вы ищете бутылки и банки, вынужден вас разочаровать — мусорщик уже все вывез.
Лицо Харрингтона похоже на колючую проволоку — черты лица настолько острые, что кажется, о них можно порезаться. Даже о его светлые волосы — коротко постриженные и жесткие от геля, или о его рот, похожий на сделанный острым ножом разрез между тонких губ. Одет в серый пиджак «в елочку», белую рубашку с коричневым галстуком, черные брюки и ослепительно сияющие черные ботинки.
Харрингтон крут.
И всегда таким был.
— Что ты делаешь на моем месте преступления, ты, водяная крыса? — спросил Буна Харрингтон. — Я думал, ты слишком занят, убивая маленьких девочек.
Бун бросился на него. Джонни Банзай в последний момент успел обхватить друга и удержать.
— Отпусти его, — велел Харрингтон. — Прошу, Джон, будь так добр, отпусти его.
— Лучше ты будь добр и уезжай отсюда, — прошипел Джонни Буну.
Бун отошел в сторону.
— Мудрое решение, — кивнул Харрингтон и добавил: — Слабак.
Бун не настолько разъярился, чтобы не заметить, как мимо них прямо к трупу пробирается Петра.
— Эй! — заорал Харрингтон, но было уже поздно.
Петра стояла над телом. Бун видел, как она наклонилась к убитой, затем выпрямилась и быстрым шагом направилась обратно к фургону. Там она уперлась обеими руками в кузов, словно готовясь дать себя обыскать. Голова ее была низко опущена.
— Иди, сунь два пальца в рот, — посоветовал Бун, подойдя к ней. — В первый раз всех рвет, это нормально.
Петра помотала головой.
— Да иди, иди, — уговаривал ее Бун. — Ничего в этом такого нет, ты тоже можешь иногда побыть человеком, а не роботом.