Полицейский контингент передвинулся на другой край моста и начал устраиваться там.
Над позициями армии описывал круги вертолет, осматривая приготовления на участке территории, где ставился кордон, территории. Летчик должен был в случае непредвиденных осложнений и брешей в защите предупредить своих.
Активность военных и полиции на мгновение приостановилась, когда два гиганта — танка — появились в поле зрения и направились к мосту.
Это были М-60А2, одна из наиболеё известных моделей, которые обычно не давались в распоряжение Национальной гвардии. Великолепные машины, самые лучшие в Техасе, имели основную и единственную задачу — являться по первому сигналу в случае любой угрозы интересам государства.
Люди просто застыли на своих местах, разинув рот и не замечая, что продолжают держать в руках инструменты и оружие. Они стояли в таких позах, пока один из танков не описал широкий поворот. Второй остановился у въезда на мост, а потом продвинулся еще немного, занял позицию в центре дороги среди хаотичного скопления машин и людей.
— Давайте, мать вашу так! — выкрикнул сержант, когда рев моторов этих монстров утих и человеческий голос мог быть услышан. — Мы не собираемся ждать целый день. Прижмем эти задницы! В чем дело, кретины, вы что, ни разу танка не видели?! — орал он на своих солдат.
Пока мужчины, сидящие на броне, осматривали местность, выбирая наиболеё удобную позицию, полицейские отделения расположились среди скал в зарослях кустарника на той же стороне дороги.
— Будь я проклят, если знаю, что мы здесь делаем, — произнес один из них. — В конце концов, сейчас не война.
— Заткни свою пасть! — резко оборвал его приятель.
— Слушай.
Издалека раздавался низкий, быстро нарастающий рокот мощных двигателей, похожий на летнюю грозу.
Утенок волновался большей частью из-за того, что ничего не происходило. Этот вертолет, кружащий над Конвоем — козырная карта в руках ублюдков. Но пока они не начали игру, и по мнению Утенка это значило, что тракеры сами едут прямо в ловушку, но им не оставалось ничего другого, как пррсто держаться начеку, готовясь к любой неожиданности.
— Вызов, вызов, — проговорил тракер в микрофон. Передняя дверь вызывает заднюю. Слышишь меня?
— Да, слышу тебя, Утенок. Говори, — отозвался Пиг Пэн. По негласному договору он двигался в хвосте колонны после того, как распался основной Конвой, потому что был самой лучшей задней дверью во всем мире, и потому что никто не мог вынести вонь от танцующих девочек, которые провели в душном кузове целый день, отмеряя мили.
— Как там сзади, дымом не пахнет, Пиг Пэн? — спросил Утенок.
— Насколько я могу видеть, все чисто. Как ты думаешь, что они делают?
— Побеждают меня. Я должен вызвать остальных. Отбой. — Он немного помолчал, чтобы переварить услышанное, а потом снова взялся за микрофон. — Вызывает один-девять. Вызов любому восемнадцатиколес-ному трейлеру на западном шоссе. Кто-нибудь из вас располагает информацией о Смоки и о том, что они собираются сделать с Резиновым Утенком и его командой?
— Десять-четыре, Резиновый Утенок, — раздался чей-то далекий голос в динамике. — Я — Железный Дюк на отметке…
Слова неожиданно заглушил шум радиопомех, а потом в динамике просто появился писк.
Утенок попытался поймать волну, но у него ничего не вышло. Тогда он принялся искать по всем четырем каналам. Динамик продолжал издавать ровный писк. Тракер со злости ударил кулаком по рации несколько раз, надеясь, что просто отошли провода, а от ударов встанут на место. Никаких изменений. Утенок рывком откинулся на спинку сиденья. На его лице отразилось беспокойство.
— Что случилось? — спросила Мелисса. её голос дрожал от страха.
— Они глушат наши сигналы. Я ни с кем не могу связаться.
Они сейчас пресекали лесистую, покрытую холмами местность с крутыми, извилистыми поворотами, достаточно трудными для каждого из грузовиков, если потерян контакт с остальными. Сейчас Конвой начал растягиваться. Дистанция между трейлерами составляла около двадцати ярдов. С неработающей СВ-рацией тра-керы начинали чувствовать себя все болеё и болеё одиноко. Что-то должно было произойти. Но что?
— Утенок… — неожиданно позвала Мелисса.
— Ух-хух, — тяжело выдохнул тот.
— Я волнуюсь.
Мужчина улыбнулся, пытаясь успокоить её.
— Не надо чувствовать себя Одиноким Путником.
С минуту она наблюдала, как он ведет машину, а потом тихо произнесла:
— Но я не жалею ни об одной минуте, проведенной здесь, Утенок. Ни об одной.