– Позволь нам быть сурук только так, только ВМЕСТЕ, ласковая моя.
Глава 10
Хрисанф, конечно, отпросился с работы и помог родственникам. Вообще-то, это не могло вызвать какой-то проблемы в официальном джобе, поскольку Кирсанов считался умопомрачительным трудоголиком, мог не брать отпуск, заменять коллег за бесплатно и выкладываться сверхурочно, если решит забыться трудом, так как сам по себе итак всё успевал. В институте всё было пучком, как говорится, кроме Далилы Птеровны, которую устроил здесь же, чтобы та была занята, изучала, если не любимое, то приятное дело, и главное, была неподалёку, то есть рядом. Но об этом другая история.
Агний подбросил до дома одного из мужиков после дачного трудодня (специально поехал по этому случаю, то есть, учитывая, что людей будет много, на микроавтобусе, начеку стовяшим в запасе в одном из гаражей у Калиты).
Время было к шести вечера, и он с радостью намылился домой.
Далила будет довольна! Сегодня хорошенько помиримся и будем возиться с малышами!
Но тут поступил звонок от брата жены.
Что ему ещё надо? Вроде всё обсудили. Он поставил на громкую связь, не сбавляя бешеной скоростью.
– Алло!
– Ээ, ты в машине?
– Да, вот Степу и Кольку подвёз!
– Александр.
Блин. Не Сачик, и не Саска. У Хрисанфа засосало под ложечкой. Он остановился и вышел из авто к набережной.
– Да, я слушаю, убай! Что-то не доделали?
– Нет, всё в порядке. Я насчёт Далилы.
Чёрт! Успела нажаловаться, стерва!
– Хён, я как раз спешу к ней.
– Александр.
– Да (кланяется трубке).
– У тебя опять включились японо-корейские манеры. Мы здесь попроще проживаем, мы же родня, ты чё.
– Прости, убай, слишком долго там пребывал, вбилось, что не выветрить (несколько раз кивает головой в знак согласия).
Конечно, Хрисанф намного старше брата Далилы. Он это понимает и чувствует, но когда вот так вот попадает впросак, со стороны кажется, что его возраст соответствует внешности.
Что же ты делаешь со мной, любимая! Я и счастлив, что могу вот так бояться твоей семьи, как молодой паренёк с недавно пробившимися усами, и в мандраже, что меня сольют ввиду моего плохого поведения.
– Александр, не беспокойся так, пожалуйста.
– Слушаюсь!
– Сеп?
– Сеп, убай!
– Она всегда была такой. Мне неловко. Но, как все обычные люди, мы стараемся скрывать, что сестра далека от идеала. Поем дифирамбы при тебе. Но я тебя понимаю. Я же вижу, что тебе нелегко с ней приходится.
– Что Вы, господин, как можно! Далила – самое чудесное, что случилось в моей жизни!
Брат супруги как будто вовсе перестал слушать своего гиперэмоционального зятя. Ибо именно таким они его и видели. Хрисанф в лепешку мог расшибиться перед её родными, лишь бы не посчитали холодным и равнодушным.
– Все женщины в нашей семье ужасно избалованные. Не она одна. Так наверное было исстари. Не знаю, я не силён в родословной. И что поделаешь. У меня такая же ситуация. И у отца нашего также было. И у всех мужчин в нашем роде. Ну, балуем мы их что ли. Не сюсюкаемся, но свободного нрава они у нас вырастают. Может, ей стоило поучиться у твоих наставников на востоке… Не думаю, что б ей это помогло.
– Убай, я очень благодарен, что вы позволили нам быть вместе. Всё моё счастье состоит только из неё.
На той линии простодушно-отстраненно-философски продолжают.
– Я же не могу посоветовать тебе быть с ней строже и держать на коротком поводке? Это было бы несправедливо и некрасиво.
– Убай, я раскаиваюсь. Я готов просить прощения на коленях за то, что обидел вашу сестру.
– Ты это о чём? Это я просил её быть хоть капельку не сумасброднее.
Хрисанф под рабочей одеждой стал хоть выжимай и отправляй в сушилку. Он и впрямь упал на колени, и благодарил Бога за то, что у него отрубаются всякие способности к конъюгации при подобных ситуациях.
– В общем, это ты прости нас. Мы же не подсовывали да? Ты сам выбрал. Выбор – это прерогатива настоящего мужчины. Неважно о ком идёт речь. Ну ты понял.
– Я сомневался, хён! (с надрывом). Я очень сомневался! В чём я не сомневался и никогда не буду сомневаться, это то, что я люблю Далилу! Слишком люблю я её!