– Этого ещё мне не хватало для полного счастья.
– Вот именно. Под угрозой вся моя семья. Тебя ещё не пронюхали. У тебя, как у Калиты, очень качественная врожденная мимикрия.
– Блять! Ты хочешь сказать, что втянул меня с Аэлиткой в гребаную неприятность?!
– Вся моя жизнь и до тебя была одной огромной неприятностью, так что не кати на меня бочку, я итак ими обложен.
– Я вынужден пожаловаться твоей жене. Ты крайне безответственный… конъюгат.
– Руки прочь от Далилы. Или я сейчас же закапсулирую тебя здесь навеки вечные. И ругайся сколько душе угодно. Войдёшь в положение Инги. Может, научишься хоть чему-нибудь.
Вот он, Хрисандель в его истинном дьявольском обличии. Или он так любит её, или, что вероятнее, вот в этом и вся его лживая нестабильная натура. Бедная моя луковичка. Надеюсь, её охранит статус внучки Калиты. Хотя кто знает этих эгоистов. Им важны только собственные задницы.
Он промолчал.
– Прости.
Арс заткнулся. Он и боялся, и сторожился, но больше не знал, как поступить, что сделать.
– Прости меня, Арсен. Ты же знаешь, что я сумасшедший. Знаю, мои слова пропитаны ложью насквозь. Я сам себе не верю.
– Я плачу. Ты меня расстрогал.
– Вот видишь, я всегда порчу отношения с тобой. Ты всегда боишься и ждёшь от меня самого плохого. Это ведь правда. С самого начала.
– Уж если б вовсе не было этого начала. Лучше б я вовсе вас не знал.
– Не беспокойся за Аэлиту. У неё абсолютная неприкосновенность. Никто и ничто. В том числе и я.
– А я?
– Рано или поздно ты всё равно бы стал тем, кем являешься. От себя себя не защитишь.
– Что я должен делать?
– Просто знать, что тебя могут убить. Или подчинить. Теперь ты ценный кадр. И ты знаешь, в этом мире ценности ценятся.
– А как же Далила?
– Ей приходится нести свой крест: жены Хрисанфа.
– Ладно. Это всё дурные перспективы. А как же Инга?
– Иногда человек просто закрывается. И даже у Бога нет ключей, если человек сам себя запер.
– Ты очень верующий?
– Мы с Калитой практикуем атеизм. Далила говорит, что я фанатик Бога. Но лично я думаю, что если бы Бог существовал, как родитель например, он хотел бы, чтобы дети были более самостоятельными и сильными. Я в отличие от Далилы не могу всё сваливать на Бога. И предпочитаю справляться со своими проблемами сам.
– Кто были твои Мама и Папа?
Смех.
– Арсен, мы упали слишком глубоко. Ты начал говорить, как ребёнок.
– Почему ты не помнишь своё детство?
– Не знаю. Не спрашивай. Это мой большой неисправимый комплекс. Моя ахиллесова пята. Я предполагаю порой, что я появился только из сперматозоида.
– Чегоо???
– Поэтому я так падок на женщин. Это то, чего у меня нету.
– Чушь какая!
– Но есть же партеногенез и прочие природные шутки, например конъюгация. Чей-то излишек ненужного семени превратился и вырос в меня. Я очень низкого мнения о себе на самом деле.
– Внешне всё как будто наоборот.
– Я чувствую себя более-менее полноценным только с Далилой.
– Господи.
– Поэтому я и атеист. Мне не так уж повезло, как повезло тебе.
Глава 76
Аэлита сидела на кухне Арсена в ожидании своего мега-острого карри, салата курица с ананасами и кучи беляшей и ушек. Единственное, чем она смогла помочь повару, так это заправить майонезом свою груду ушек.
– Какая вкусняшка всё! Я тебя люблю!
– Готов и впредь покупать твою любовь готовкой!
Она уже морально подготавливала себя к рассторжению отношений с колобочком, но не говорила об этом Арсу, поскольку подозревала, что всё равно будет ходить к своему первому, пусть и платоническому, бойфренду. Теперь Аэл могла оправдать свою привязанность "единокровностью" и что им обоим надо подзаряжать свои жизненные батарейки. Они были как две пони в одном пони-стойбище. Что поделаешь? С другой стороны, как женщине, ей хотелось отдавать всю себя только одному единственному и неповторимому.
Арсен тоже зажал и не поведал ей об страхах, причинённых Хрисанфом. В общем, похоже на правду: кто осмелится обидеть такую чиполлинку, это солнышко!
– Солнышко!
– А?!
– Вот, овощи. Не ешь всухомятку. Вот, сок, вода, бульон.
– Ты такой внимательный!
– Знаешь, твоя потенциальная книжка наверное будет состоять сплошь из диалогов.
– И что? Терпеть не могу заунывный текст!
– А я не заунывный? Серый Арсушка.
Аэлита отставила в сторону десятый беляш с жеребятиной, подумала, вскочила со своего стула с тёплой плоской подушкой, вышитой и расшитой Калитой, и уселась на колени парню. Там она потянулась за своими беляшами и принялась щедро макать их в густую деревенскую сметану. У деда была ферма за городом, и он сам временами самолично доил коров и делал всякую молочнокислую продукцию, которую любила Далила. Но она не употребляла молоко в чистом виде, сливки, некислую сметану и так далее. А потребляла только вторичные продукты. Агний, конечно, ел, но не мог же он кушать их высокалорийную сметану вёдрами, поэтому часть Никита сдавал в магазины, а кое-что перепадало и внучке с парнем.