Айтал не мог понять, что случилось с отцом: он, как бы, без особого восторга внял просьбе их деда прокачать Айнара: лишь бы от него отвязались. Конечно, ему было очень горько от того, что они с братом занимают так мало места в его жизни, но его слишком доброе сердце растаяло, когда Хрисанф по их приезду показал им своих маленьких детей в боксе. А когда познакомился с Далилой ему показалось, что он полностью понял чувства отца и то, что он хотел бы им сказать, но не мог.
Папа нас любит. Просто у него не было возможности жить с нами. И трагедия с мамой тем более отвадила его от нашего дома. Так бывает. Он нашёл другую женщину. И теперь у него своя большая семья. А мы уже не маленькие. Пора и самим наверное обзавестись потомством. Но у Айнара далёкие цели и планы. Я же живу сегодняшним днем. Если бы только синьора согласилась бы переехать в нашу сторону. И мы бы все поселились в дедушкином гнезде. Я что ли совсем дурак? У нас бы, наконец, была полноценная семья. Я не могу сказать о таких своих идиотских мыслях Айнару. Он решит, что я свихнулся и предал его. Но что хорошего в том, что мы сейчас как осколки острых стеклышек, ненавидящих друг друга? Это так утомляет! И почему папа так остервенело принялся за нас? Уж лучше бы он схитрил и спровадил нас отсюда. Мне кажется, глубокие познания только помешают брату. Лучше пройти в орден по связям, чем стать мишенью для зависти и алчности, как в случае с отцом. Эх! Но разве этим упрямцам это объяснишь! Честно говоря, мне хочется сбежать. Раз я не могу ничего поделать. А только могу смотреть на вот это всё.
– Папа.
– Что, сынок.
– Папа, почему ты такой?
– Какой?
– Почему ты вбиваешь знания силой. Я чувствовал, что даже во сне ты что-то в нас вкладывал.
– Как-нибудь пригодится.
– Мне ничего этого не нужно.
– Вы с Айнаром – близнецы. И сам знаешь, ты прилип к нему, как жвачка. Будешь защищать этого долбаеба, а то он только и умеет, что расфуфыривать хвост.
– Папа, ты жалеешь, что мы у тебя появились?
Хрисанф сплюнул на клумбу с цветами, над которыми только летом трясся как припадочный.
– Если скажу, что да, ты тоже будешь меня ненавидеть как твой драгоценный братец.
– Не буду. Даже если б ты меня убил, папа, я буду тебя любить всем сердцем.
Агний хотел сплюнуть ещё, но только отвернулся от этого парня, который его порой раздражал больше, чем его двойник-долбай.
– Ну что с тобой поделаешь… Другой ты.
Он обернулся и обнял сына, пока не видит Айнар, которому приспичило в то время туалет.
– Папа, я не другой. Пусть я не хочу идти по вашему пути. Всё равно я твой сын и всегда хочу быть таким же самым лучшим, как ты.
Агний даже сморщился от этих слов и отошёл к окну.
– Ты же знаешь, что у нас с Далилой будет пополнение.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Вы вернётесь на родину. А я с женой и с детьми останусь здесь.
– Ты будешь привязан к ним, а не к нам. Я понимаю. Я люблю синьору, папа. Я уважаю твой выбор.
Хрисанф обернулся и посмотрел на Айтала. Сын прочёл в его взгляде грусть и молчание.
– Ты не сердишься на меня за маму?
– Я её совсем не помню. Нас вырастил дедушка.
– Просто твоё сердце не понимает такие вещи. В нем нет мести, злобы и саморазрушения. Я тебе завидую. Ты – не Аракела и не Я. Может, ты взял чистоту тех гор.
– Я не такой хороший, папа.
– Да брось.
– Разве я не вижу, что тебе больно смотреть на нас. Я уже причиняю тебе боль своим существованием. Тебе было бы гораздо легче, если бы нас не было.
Агний испугался, что сын сейчас заплачет. Этот скрывать не станет. Даже Далила об этом знает. Поэтому, опередив его эмоции, крепко обнял его.
– Вот это от мамы вашей да.
– Папа!
– Я тоже люблю тебя, сынок. Как умею, так и люблю. Прости меня за то, что всё так случилось. Прости, что оставил вашу маму. Я желаю тебе счастья! Чтобы все твои горести унесло потоками этого счастья и любви.
Айтал уже успел наводнить его рубашку, когда в дверях показался Айнар.
– Обжимаетесь тайком от меня. Валяйте.
Айтал убежал в угол зала и сделал вид, что очень заинтересован лежащими там бумагами. Слезы на его лице ещё не обсохли, но он совершенно не желал, чтобы брат из-за него расстраивался.
– Старой толстой грымзы нет на горизонте, так что с удовольствием посидел на её "золотом" унитазе и потом вытер руки об их уникальные полотенца.