Как только мы всерьез принимаем вызов парадигме наказания и осознаем, что наши сегодняшние представления о вреде и насилии неразрывно связаны с существующим социальным и расовым порядком, встает вопрос о том, как выглядел бы мир, если бы он не был обезображен расовой, гендерной, классовой и другими формами несправедливости.
Прагматики воспримут это предложение как слишком утопичное. Вместо того чтобы представлять себе справедливый общественный порядок, прагматики ответят, что мы должны устранить расизм, даже системный, из существующей практики и институтов и обеспечить соблюдение закона на расово-нейтральной основе. Этого можно достичь с помощью позитивистского правового подхода, простого исполнения уголовного кодекса нейтральным образом или путем устранения социального вреда при неизменной расовой принадлежности. Однако это невозможно, поскольку общество без социальной и расовой иерархии было бы совершенно другим обществом, и, как следствие, вред был бы другим.
Именно в этом и заключается суть кооперирования: оно демонстрирует потенциал сотрудничества и демократии участия во всех аспектах нашей жизни. Как выглядел бы мир сотрудничества без системного расизма? Это был бы совершенно другой мир, в котором каждый относился бы ко всем другим с равным достоинством, истинным уважением и человечностью, где каждый рассматривал бы других как действительно равных, как своих, как людей, о которых стоит заботиться. То, что позволяет нам всем допускать окружающее нас неравенство, расовую, гендерную, сексуальную иерархию и другие формы господства по признаку бедности и класса, - это не просто злой умысел, хотя и его предостаточно, а пренебрежение к жизни других людей, к их человечности. Терпеть, проходя мимо лежащего на земле бездомного, закутанного в зимнюю одежду, можно только потому, что это не наш ребенок, не наш брат, не наш любимый, не наш друг, он не равен нам, он не заслуживает того уважения и достоинства, которое мы бы оказали знакомому человеку. Мы отворачиваемся от них, потому что они не наши, не свои, не вполне человеческие, потому что мы не работаем, не едим, не делимся с ними совместно.
Представьте себе на минуту, как выглядел бы кооперизм: мир, в котором люди сотрудничают во всех сферах потребления, работы, жилья, помощи и поддержки, независимо от расовой или этнической принадлежности, а также пола, сексуальности, бедности или класса. Это был бы мир без расовой сегрегации и глубокого неравенства в жилищной сфере и образовании, где не было бы элитных государственных школ для белых в пригородах и неблагополучных городских школ для чернокожих, где доступ к хорошему медицинскому обслуживанию не отличался бы в Южном Бронксе от доступа в Верхнем Ист-Сайде, где парки на южной стороне Чикаго были бы похожи на парк Миллениум в Лупе, где не было бы выдолбленных черных кварталов или "кварталов за миллион долларов", где городское общественное жилье не было бы преимущественно для цветного населения, где наши суды не были бы заполнены почти исключительно черными и латиноамериканскими обвиняемыми, где молодые мексиканские и азиатские мужчины не были бы вынуждены ездить на электронных велосипедах по утрам при минусовой температуре, доставляя Uber Eats состоятельным белым студентам и семьям, где у молодых мексиканских женщин были бы другие возможности, кроме уборки домов состоятельных преимущественно белых семей за деньги или работы на кассе, где молодые чернокожие мужчины с большей вероятностью будут трудоустроены, чем заключены в тюрьму, где пакистанцы и гаитяне будут не водить такси, а заседать в советах директоров корпораций, где все самые рутинные работы в обществе не будут доставаться женщинам и меньшинствам. Это был бы не тот мир, в котором мы живем сегодня, только очищенный от расовых и этнических различий. Это не было бы общество, подобное нашему сегодняшнему, за тем лишь исключением, что цвет кожи был бы случайным образом распределен по профессиям, районам, классам и специальностям.
Кооперативизм предполагает создание общества, отличного от того карательного общества, в котором мы живем сегодня. В этом обществе в чем будет заключаться вред? Вред также был бы совершенно другим. Наши ценности были бы другими, как и наши представления о вреде. Вред может означать отказ от помощи человеку, который испытывает трудности и остался без крова. Это может означать, что не найдена работа для молодого человека, занимающегося попрошайничеством перед продуктовым магазином. Это может означать отказ от стажировки безработного. Это может означать отказ от волонтерства в детском центре, чтобы помочь работающим матерям. Только представьте себе, насколько изменились бы наши представления о вреде в мире, где действительно учитывались бы расовые и властные отношения. На самом деле практически невозможно представить себе, что ценило бы общество. Наши ценности и представления о вреде были бы совершенно иными.