Андрей набрал номер матери.
– Привет, мам, – поздоровался Андрей, – Как твоё здоровье?
– Твоими молитвами, Андрюшенька, – хмуро ответила Елизавета Сергеевна.
– Значит, они действуют, – усмехнулся Андрей. – Аркаша обещал зайти. Я так понимаю, он не придёт?
– Если в его ауре не произойдут изменения, он вообще перестанет ходить!
– Мама! Прости Господи, но ты хоть понимаешь, что не существует никаких аур и биополей?
– Настолько же понимаю это, насколько то, что Бог, сотворивший такую Землю, не может быть вменяемым Богом, – огрызнулась Елизавета Сергеевна. – Этот Бог просто сумасшедший!
– Мам, это невежественно! – воскликнул Андрей. – Тебе нужно…
Андрей не договорил, что нужно сделать матери. Она бросила трубку.
Андрей закрылся в предбаннике и долго курил, размышляя. «Почитать отца и мать» нужно такими, какие они есть. Не пытаться их переделывать.
Кто ты человек? Господь что ли всемогущий, чтобы переделывать людей. Кто ты, чтобы наказывать за недостатки? Ты святой? Нет. Ты никто. Твой путь – смирение.
Откуда в сердце это предчувствие чего-то ужасного?
Только Бог может знать будущее. Человеку это не дано. Все его планы – глупые домыслы. Вот уж воистину прав анекдот: хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах.
Андрей снял полосатый махровый халат и открыл парилку. Сухой горячий воздух проник в лёгкие. Андрей сел на обжёгший зад шершавый полок, и напялил на голову войлочный колпак с надписью «Хозяин бани».
– А ну добавь парку! – крикнул Андрей в замкнутом пространстве парилки и поразился своему голосу.
Казалось, он принадлежит не ему.
Глава 5
Они лежали на кровати в спальне.
Андрей поцеловал Анастасию. Она повернулась на другой бок и смотрела в окно. Часы на стене показывали половину двенадцатого. Андрей подошёл к кровати и поправил под простынёй с изображением красных маков специальный жёсткий матрас. Анастасия купила его в «магазине на диване». Долгое время матрас валялся в кладовке никому не нужный. Когда эскулапы осчастливили Андрея диагнозом «шейный остеохондроз третьей стадии», матрас волшебным образом пригодился, потому что как нельзя лучше подходил под определение «твёрдой ровной поверхности».
Анастасия смотрела, не мигая, в окно. Там злой осенний ветер издевался над кустом вишни. Ветки царапали стекло с неприятным звуком, который используют в фильмах ужасов.
– Как руки мертвецов, – произнесла она.
– Чушь какая, – усмехнулся Андрей, вытащил из-под кровати ипликатор Кузнецова и положил его под шею. За год лечения этой штукой ощущения притупились, и теперь ему приходилось выгибаться на «колючках», усиливая давление, чтобы достигнуть нужного эффекта.
В тишине засыпающего дома прозвучал тревожный звонок в дверь.
Андрей ждал этого звонка, предчувствовал его. Он знал, кто стоит сейчас за калиткой, приплясывая, потому что под вечер температура за бортом их уютного тёплого дома приблизилась к отметке в минус пять градусов. Зимой – это будет почти что оттепель, сейчас же – во время затяжной осени, когда вокруг ещё толком нет снега, минус пять – серьёзное испытание для подвыпившего младшего братца.
В дверь позвонили ещё раз.
– Это Аркаша, – произнесла Анастасия. – Братец Лис пожаловал!
– Перестань, Настя, – сказал Андрей, одеваясь. Перепутал тапки левый с правым и, чуть прихрамывая, направился к дверям. – Мой брат может приходить в наш дом, когда захочет.
Андрей вышел из дому и проехался по заледеневшей дорожке до ворот на подошве тапок. Промозглый ночной ветер залезал под старенький армейский бушлат. Андрей запахнул его покрепче, зябко передёрнувшись, и быстро оглядел двор. Ель и черноплодная рябина возле забора, покрылись льдом, как глазурью. Андрей остановился возле калитки, слыша дыхание с противоположной стороны.
– Кто здесь?
– А я один такой, – это был голос Аркаши. Судя по нагловатой интонации, брат был изрядно пьян. На трезвую голову младший брат отличался смирным, если не сказать ангельским характером. На людях, по крайней мере.
Андрей распахнул дверь и понял, что надежды лечь пораньше и набраться сил для трудового понедельника, не оправдались.
Кровь из ноздрей брата прочертила дорожку к губам. Правый глаз Аркаши заплывал и походил на сливу, на которую наступили ботинком. Коричневый зрачок глаза бордовыми прожилками смахивал на косточку этой сливы. В седых волосах Аркаши застряли жухлые листья.