— Думаю, да, — согласился Блейн.
— Кроме того, все приготовлено из настоящих, выращенных на Марсе овощей, мутированных трав и специй. Так говорится, во всяком случае, в рекламе.
Блейн не знал, испытывает ли он разочарование или облегчение. Он с аппетитом съел Кио-крх, вкусом сильно напоминающий салат из креветок, и тррдко-ат, он же рулет с яйцом.
— Отчего у них такие непонятные названия? — спросил Блейн, заказывая на десерт один хггдарт.
— Парень, ты совсем отстал от жизни, — захохотал Орк, — эти марсианские китайцы пошли до конца. Они расшифровали марсианские наскальные надписи и начали говорить по-марсиански, но с сильным китайским акцентом, как я подозреваю. Но указать им на ошибку уже никто не мог. Они говорят теперь по-марсиански и думают, как марсиане. Если ты теперь назовешь одного из них китайцем, он даст тебе в глаз. Потому что он марсианин, понял?
Принесли хггдарт. Оказалось, что это миндальное печенье.
Орк расплатился Когда они вышли на улицу, Блейн спросил:
— Здесь, наверное, много марсианских прачечных?
— Еще сколько! По всей стране их полным-полно.
— Я так и думал, — сказал Блейн, молча отдавая должное марсианским китайцам в их твердости в сохранении традиций.
Они поймали коптер-такси, которое доставило их в Зелен-клуб. Приятели Орка из «Феникса» настойчиво советовали ему не упустить возможности побывать в этом заведении. Это был небольшой, но дорогой и всемирно известный клуб, который посещался каждым уважающим себя туристом, потому что в Зелен-клубе, и только в нем, можно было посмотреть растительное развлекательное шоу.
Им достались места на маленьком балконе, довольно близко от центра зала, который ограждала стеклянная стена. Три уровня столиков опоясывали середину зала, залитую лучами прожектора. За стеклянной стеной было нечто вроде миниатюрных джунглей — несколько квадратных метров буйной растительности, выращенной на питательных растворах. Искусственный ветер шевелил листья плотно посаженных растений самых разнообразных форм, размеров и оттенков.
Таких растений Блейн никогда не видел, вернее, не видел, чтобы растения вели себя подобным образом. Они росли с фантастической быстротой, возникая из крохотных семян и корешков, превращаясь в буйные кусты и могучие стволы, в приземистые папоротники, в огромные цветы, влажные зеленые наросты грибков и цепкие лианы. Они росли и росли, стремительно завершали свой жизненный цикл и усыхали, давая жизнь новым растениям. Но ни один вид, казалось, не был в состоянии воспроизвести самого себя. То и дело возникали мутации, приспосабливающиеся к жестокой окружающей среде. Растения вели битву за пространство для корней внизу, за свободное пространство вверху, пробиваясь к лучам искусственного солнца. Неудачники быстро перестраивали себя на паразитическое существование, душили деревья, к которым им удавалось приклеиться, но вскоре обнаруживали, что новое поколение паразитов приклеилось к ним самим. Иногда во взрыве технического честолюбия какому-нибудь растению удавалось победить всех конкурентов, преодолеть все препятствия, но новые виды уже прорастали на его теле, тянули вниз и дрались за право взрасти на поверженном трупе. Время от времени на джунгли нападала эпидемия, вызванная какой-нибудь плесенью, тоже растением по своей сути, и вся зелень исчезала в крещендо борьбы за существование. Но потом одно-два отважных растения снова пускали корни в пленку плесени, и вся борьба возобновлялась.
Растения изменяли самих себя, становились то больше, то меньше. Но каким бы ни было их желание победить, как бы изворотливы они ни были, им ничто не могло помочь. Ни один вид не мог одержать окончательную победу, и все попытки вели к гибели.
Блейна это зрелище обеспокоило. Неужели эта фантастическая аллегория могла служить характерной особенностью 2110 года?
Он повернулся к Орку.
— Подумать только, — сказал Орк, — что эти нью-йоркские лаборатории могут сотворить с быстрорастущими мутантами. Все это, конечно, просто ярмарочный балаган. Они повышают скорость роста, усиливают установку на выживание плюс немного радиации — и победить должно самое сильное растение. Я слышал, эти растения расходуют потенциал роста за какие-то двенадцать часов, и после этого их нужно заменять на новые.
— Значит, — сказал Блейн, глядя на корчащиеся в муках, но не теряющие надежду джунгли, — вот чем все кончается. Их заменяют.
— Конечно, — вежливо согласился Орк, уходя от возможных философских осложнений. — С такими ценами они могут себе это позволить. Но это всего лишь балаган. Давай я лучше расскажу о песко-растениях, которые мы выращиваем в Аризоне.