— Этот выбрал неудачное место, — сказала девочка с веснушками, — на 42-й полно «голубых рубашек».
К ним подошел здоровенный полицейский.
— Ладно, ребята, потеха кончилась, расходитесь.
Блейн сел в автобус. Почему, думал он, пятьсот или даже больше человек каждый год в этом городе становятся берсеркерами? Нервное напряжение? Безумная форма индивидуализма?
Это, как и прочие вещи, ему еще придется выяснить в мире 2110 года.
Глава четвертая
Указанный адрес привел его в фешенебельную квартиру в небоскребе на Парк-авеню. Лакей провел его в просторную комнату, где длинным рядом стояли стулья. На них сидела дюжина громкоголосых, крепких, бывалого вида мужчин, небрежно одетых и слегка стесненно чувствующих себя в столь роскошном окружении. Большинство из них знали друг друга.
— Эй, Отто, опять решил поохотиться?
— Ага, деньжата кончились.
— Я знал, что ты вернешься, старый пес! Привет, Тим!
— Привет, Бьерн, это моя последняя охота.
— Ну да, до следующего раза, значит.
— Нет, я серьезно. Покупаю глубоководную ферму в Северо-Атлантической впадине. Мне нужен последний взнос.
— Пропьешь ты этот свой взнос.
— Нет, на этот раз все.
— Эй, Тезей, как твоя ударная рука?
— Неплохо, Чико, а у тебя?
— Ничего, малыш.
— А вот и Сэмми Джоунс, он, как всегда, последний.
— Но ведь я не опоздал?
— На десять минут. А где твой напарник?
— Слиго? Помер. На охоте на Астуриаса.
— Сурово. Страховка была?
— Вряд ли.
В комнату вошел мужчина и объявил:
— Джентльмены! Прошу внимания.
Он вышел на середину комнаты и, уперев руки в бока, остановился перед шеренгой охотников. Это был мускулистый человек среднего роста в брюках для верховой езды и рубашке с открытым воротом. У него были маленькие, тщательно подстриженные усики и холодные голубые глаза, смотревшие с загорелого лица Несколько секунд он рассматривал охотников, которые покашливали и переминались с ноги на ногу. Наконец он сказал:
— Доброе утро, джентльмены. Я — Чарльз Халл, ваш работодатель и Жертва. — Он подарил им холодную улыбку. — Сначала касательно легальности нашего предприятия. В последнее время возникла некоторая неопределенность. Мой адвокат тщательно ознакомился с вопросом и сейчас даст пояснения. Мистер Джонсон, прошу.
Невысокий, нервного вида человек вошел в комнату, поправил очки и прокашлялся.
— Да, мистер Халл. Джентльмены, что касается статуса охоты. В соответствии с пересмотром Акта о Самоубийстве от 2102 года, каждый человек, имеющий послежизненную страховку, имеет право выбирать для себя любой способ смерти, любое время и место, исключая чрезмерно жестокие и неестественные способы. Причина законности этого «права на смерть» очевидна: суд не рассматривает физическую смерть тела как таковую, поскольку она не влечет гибели сознания. Поэтому смерть тела в глазах закона имеет не больше значения, чем заноза в пальце. Тело, в соответствии с последним вердиктом Высшего Суда, рассматривается как придаток сознания, которое имеет право по своему усмотрению освободиться от него.
Во время объяснения Халл прохаживался по комнате быстрыми кошачьими шагами. Потом он остановился и сказал:
— Благодарю вас, мистер Джонсон. Таким образом, вопрос о моем праве на самоубийство сомнений не вызывает. Нет ничего противозаконного и в том, что я выбираю одного или нескольких лиц в качестве помощников, дабы они исполнили это право вместо мена И ваши действия, таким образом, рассматриваются как законные в соответствии с параграфом о Разрешенном Самоубийстве из Акта о Самоубийстве. Все хорошо и прекрасно. Единственное сомнение вызывает последнее дополнение к этому Акту.
Он кивнул Джонсону.
— В дополнении говорится: «Человек имеет право избрать для себя смерть в любое время, в любом месте и осуществить ее любым способом, если таковая не причиняет физического ущерба посторонним».
— Вот в чем вся загвоздка, — сказал Халл. — Итак, охота является законным вариантом самоубийства. Время и место установлены. Вы, охотники, преследуете меня, Жертву, а я убегаю. Вы ловите меня, убиваете. Отлично! За исключением…
Он повернулся к юристу.
— Мистер Джонсон, вы можете выйти, я не хочу вас ввязывать.
Когда адвокат вышел, Халл продолжил:
— За исключением того, что я буду вооружен и попытаюсь убить кого-нибудь из вас. Или всех вас. И это противозаконно. — Халл изящно опустился в кресло. — Преступление, конечно, совершаю я. Я нанял вас, чтобы вы меня убили. Вы даже понятия не Имели, что я попытаюсь защищаться. Все это фикция, конечно, но она спасет вас от соучастия в преступлении. Если я буду застигнут в тот момент, когда буду убивать одного из вас, то я понесу суровое наказание. Но, надеюсь, меня не застигнут. Один из вас убьет меня, и я окажусь вне досягаемости человеческих законов. Если мне так уж не повезет и я убью вас всех, тогда я совершу самоубийство старомодным способом — с помощью яда. Но это будет для меня большим разочарованием. Надеюсь, вы этого не допустите. Есть вопросы?