— Это лишь тень моих переживаний, приятель. Я весь как выжатый лимон.
— Ты знал, что потеряешь огонь из виду?
— Да. Это было необходимо, если я снова собирался найти его в нужном месте.
— Не зря тебя хвалили в Лондоне.
— Неужели меня еще ценят?
— Там сказали, ты лучший из всех, кого они знают.
— Только недостаточно морально устойчив, не так ли?
Он промолчал.
— Когда ты совершишь не одну такую вылазку, — заметил я, — захочется уверенности, что люди, посылающие тебя, представляют, что они делают. Ты станешь нетерпимым к чужим ошибкам. А сидя в Лондоне за письменным столом, это можно назвать моральной неустойчивостью.
Джад снова ничего не ответил. Я прибавил газу и повернул на курс триста десять градусов, чтобы, как мне казалось, направить «Бобра» параллельно берегу. Неожиданно с правого борта из тумана выплыл крошечный Мысок. Я отвернул в сторону и снова вернулся на прежний курс. Теперь из тумана показался плоский серый берег, я сбросил газ, левый поплавок чиркнул по камню, но не настолько сильно чтобы получить пробоину.
— Теперь нужно удостовериться, нет ли засады, — заметил я.
Джад сгорбился у открытой двери с пистолетом в руке.
— Если человек появится не один, уноси ноги поскорее, — приказал он.
— А ты сразу стреляй.
От удара о камень «Бобра» развернуло бортом к берегу. Тот казался пустынным. Я стал различать темные расплывчатые силуэты деревьев. Это был мертвый, бесцветный мир, словно дно озера, и туман, как вода, струился между ними.
Мотор работал с перебоями, напоминавшими кашель курильщика. Мне было холодно и очень хотелось иметь в руках оружие.
На берегу появилась одинокая фигура.
Джад подался вперед, напряженно всматриваясь в туман.
Человек на берегу крикнул:
— Джад, все в порядке.
— Слава Богу, — выдохнул тот и выпрямился. — Можешь причалить к берегу?
— Не хочу оставлять следов. Найди конец и швартуйся.
Я заглушил мотор, и мир опять погрузился в тишину.
Джад с швартовым концом в руках вылез на поплавок, обмотал его вокруг стойки и шагнул в воду. Та доходила ему до колен. На полпути к берегу он повернулся и позвал меня.
— Иду, — отозвался я, отстегнул ремни и направился в хвост фюзеляжа.
Глава 25
Пока я брел к берегу, они привязывали швартовы к дереву, потом направились ко мне. Я дал им выйти на открытое место ярдах в пятнадцати и убрал руки из-за спины.
— Стоять на месте, ублюдки. У меня в руках дробовик двенадцатого калибра, и с такого расстояния я не промахнусь.
Они замерли.
— Руки вверх, бросай оружие.
— Ну, мистер Кери, это совершенно лишнее.
— Разумеется, я просто развлекаюсь. А ну брось пистолет, Джад.
— Он у меня в кармане.
— Тогда достань его. Меня это не волнует. Ты им размахивал весь вечер, собираясь воспользоваться при необходимости. Считай, такая надобность возникла. Ну, поживее. До сих пор была слишком тоскливая ночь.
Джад медленно повел рукой, очень осторожно вытащил пистолет из кармана и бросил у своих ног.
— Просто замечательно, — заметил я и вышел на берег, держа на прицеле эту парочку, смахивавшую на плакат, посвященный набору в армию.
Они продолжали стоять в нескольких футах друг от друга. Я сделал знак отойти и не стал представляться новому участнику событий, потом нагнулся и поднял оружие Джада.
— Что с нами будет? — поинтересовался Джад.
— Вам предстоит небольшая прогулка. Всего сорок пять миль до границы.
Его револьвер оказался «смит энд вессоном», неплохо, к тому же кто-то догадался спилить предохранительную скобу спускового крючка, чтобы при крайней необходимости облегчить к нему доступ. Подобные штуки с оружием проделывают профессионалы. На спиливание номеров они время не тратят. Я откинул барабан — все пять патронов блеснули на своих местах. Оставалось только вернуть его на место.
— Я уверен, ты этого не сделаешь, — осторожно заговорил Джад.
— Неужели? — Я поднял револьвер и дробовик, целясь ему в живот. — Ты установил свои правила и собирался пристрелить меня за отказ лететь с тобой. А я тебе предлагаю всего только небольшую прогулку. Мне кажется, что с вами все будет в порядке.
Оружие я держал у бедра, и все, что нужно было сделать, это нажать на оба спуска, и он получил бы заряд дроби, пулю двенадцатого калибра и пулю тридцать восьмого специального. От всего этого в теле могла появиться приличная дыра.
Я едва удержался от этого, но всего только тихо сказал:
— Не следует так поступать, Джад, — лезть в чужую жизнь и тыкать оружием. От этого люди нервничают и, сами того не желая, могут случайно застрелить кого-нибудь. Знаешь, сколько убийств происходит от неосторожного обращения с оружием?
Он не двигался с места. Я внимательно следил за обоими, и моя злость постепенно начала улетучиваться.
— Ладно, — наконец буркнул я, — отвезу вас назад. Но больше никогда не пытайся угрожать мне оружием, Джад.
Слишком долго смотрел я на него. Второй неожиданно бросился вперед. Не прыгнул на меня, а просто отскочил в сторону. Теперь для выстрела пришлось бы повернуться спиной к Джаду.
Я резко крутнулся, разрядил оба ствола дробовика и отпрянул назад, поднимая руку с револьвером. Тот, второй был весь засыпан песком.
Джад рванулся с места.
— Не стреляй, не стреляй, — заорал мужчина и встал на четвереньки. Песок струился по его одежде.
Я ткнул пистолетом в сторону Джада, и тот остановился. Тогда я взял на мушку второго. Он опустил голову, отчаянно тряся ею. Прямо перед ним мои выстрелы проделали в песке две длинных узких борозды. Тут я сообразил, что его глаза засыпаны песком.
Расслабившись, я подошел к нему и ногой перевернул на спину. Он так и остался лежать, отчаянно моргая, чтобы прочистить глаза — невысокий седой мужчина в темной куртке лесоруба, грубых брюках и таких же ботинках.
— Мне следовало лучше думать, прежде чем попытаться втянуть тебя в эту затею, Билл.
Этого человека я знал под фамилией Хартмана.
Если хоть немного подумать как следует, все сразу становится последовательным и очевидным. Если я был предателем специального отряда «Противовес», тогда выходило, что он невиновен. Так что когда этот тип появился снова и, скорее всего, с потрясающей историей про то, как ему удалось ускользнуть от Абвера и вернуться домой пешком, питаясь одной ботвой, его с удовольствием взяли назад. Разумеется, мне ничего не сказали, но тогда они мне не сказали бы даже, который час.
Его возвращение могло показаться просто непонятным. Но скорее всего, до него дошли слухи о моем изгнании или же он специально мной интересовался.
Если допустить, что это правда, то с изрядной толикой здравого смысла можно было предвидеть, что и восемнадцать лет спустя он будет делать ту же работу, на тех же людей и в той же точке земного шара.
— Ты не станешь возражать, если я протру глаза? — спокойно поинтересовался он.
— Валяй. Похоже, ты выронил оружие, — у его ног лежал автоматический пистолет. — Если появится желание за ним потянуться, — не скрываю, счастлив буду заметить такую попытку, — это займет у тебя весь остаток жизни.
Он оставался лежать на месте и тер глаза ладонями, буркнув:
— Спасибо, не надо. Я уже проверил твою реакцию. Возьми его себе.
— Очень тебе обязан, — я отпихнул пистолет в сторону, поднял и швырнул в озеро. Затем вернулся за дробовиком, поднял его, переломил стволы и выбросил гильзы.
— Всем, кого это может касаться, — объявил я, наблюдая за Джадом, — ружье не заряжено. Так что не стоит получить пулю, пытаясь его стащить.
Стволы со щелчком встали на место.
— Ты знал, кого нам предстоит подобрать?
— Да, — отозвался Джад, — но считал, что тебе знать не стоит. Иначе ты мог попытаться убить его.
— У меня до сих пор руки чешутся, дружище. Но сначала хотелось бы услышать, чем он последнее время тут занимался.
— Кери, успокойся. Ты же знаешь, что он работает на фирму. Если ты будешь продолжать расспросы, мы проторчим здесь всю ночь.