— Выходит, удалось поймать ниточку?
— Это еще не все. Тебе дали сведения у прокурора?
— Ничего мне не дали.
— Стенли Холланд, — начал Лонг, — был очень тщательно засекречен. Теперь, когда мы установили его личность, картина прояснилась. Его делишки были известны лишь нескольким деятелям из верхушки Синдиката и, что бы там ни было, операция должна хорошо финансироваться, и люди, осуществляющие ее, должны быть очень хорошо информированы обо всем. Полиция Лос-Анджелеса занялась этим вопросом и, видимо, скоро мы кое-что узнаем.
— Отлично, — отозвался Джил.
— Да, — вздохнул Лонг, пряча фотографию в карман. — Ну, а ты что-нибудь разнюхал?
— Пока ничего конкретного. Может, что-нибудь выплывет на встрече в среду.
— Давай. Учти, что рядом околачивается тип, который терпеть не может никого в форме, и он пронюхал о твоем участии в деле.
— Мейер Девис?
— Он самый.
Джил кивнул.
— Вряд ли он станет этим заниматься после того, как я подкинул ему дело Джойса Кэрола. Теперь он почти не занимается мною.
— Он рыщет повсюду, а за ним стоит вся пресса.
— Дать ему разок, чтобы успокоился!
— Не стоит.
— Конечно, босс.
— Все смеешься, Джил?
Берк действительно рассмеялся и сказал:
— О'кей, увидимся в среду.
Глава 5
Прозвище «Юнец» подходило к Вилли Армстронгу не меньше, чем к мистеру Футу кличка «Детка». Рост его превышал шесть футов, а весил он двести тридцать фунтов. Говорить он мог, как выпускник колледжа, из которого ушел, не окончив учебы. Но мог он и использовать диалект, на котором говорил его отец — владелец плантации в Джорджии. Зубы его были исключительно белыми, что так контрастировало с темным лицом. Все свои зубы он продемонстрировал в широкой улыбке, приветствуя Джила Берка в своих апартаментах на Ленокс-авеню в Гарлеме.
— Конечно, вам, как белому, было не очень-то приятно идти сюда, — сказал он.
Джил крепко пожал его руку.
— По утрам ваши котята не выступают. Вы выглядите очень довольным типом.
— Не котята, а «пантеры».
— Пантеры, когда заходит солнце. Как Камми?
— Великолепно. Стряпает лепешки и пироги.
— А мне, Юнец, захотелось попробовать колбаски и блинов.
— Все будет, дружище. Все, как в былые времена. Помнишь Луни Муни, повара, который проходил основной курс?
— Старо. «Берегись отрядов Луни Муни!» — отозвался Берк.
— Именно, друг. Кулинарные способности Камми делали его грустным, как сама печаль.
Этот завтрак напомнил им о былых горячих денечках.
Армстронг открыл вексельную контору, обслуживающую соседей. Он пережил экономические неурядицы, но, главное, стал видным лидером негритянской общины. Его тяжелая рука и разнообразные контакты позволили району его обитания избежать многих трудностей. Он знал почти все, что творилось в окрестностях.
Когда они позавтракали, Камми, прелестная маленькая супруга Вилли, единственный человек, голоса которого он боялся, оставила их в гостиной за чашкой кофе, а сама убирала со стола.
Юнец предложил Джилу свои сигареты и протянул зажигалку.
— Как пережил увольнение?
Берк выпустил в потолок струю дыма.
— Нормально.
— Меня, дружище, можешь не обманывать.
— Конечно, все это было неприятно, — ответил Джил и, улыбаясь, мягко добавил: — Но теперь я снова в строю.
Юнец кивнул, не выразив никакого удивления. Молча выслушав Джила, он вновь понимающе кивнул.
— Тебе нужна помощь?
— Да.
— Какая?
— Нужно найти одного молодого парня — Генри Кэмпбелла. Ему около двадцати пяти лет. Он снимал меблированную комнату на Бликер-стрит, но не оставил адреса, куда переехал.
— Когда это было?
— Два года назад.
— Чертовски давно.
— Я понимаю, но не так уж много мест, куда он мог уехать.
— Ясно. Если ты черный, твое место известно. Можно выбирать разные места, но все равно останешься в гетто. Ну, а если он уехал из города?
— Сомнительно. Родился он здесь. Родители умерли, два его брата работают в почтовом отделении, но уже несколько лет ничего не слышали о нем. Среди занятых или безработных он не числится. Специальности у него, вероятно, нет никакой. Последний раз, когда я его видел, он работал на стоянке у заведения, принадлежащего Синдикату.
Юнец стряхнул пепел с сигареты.
— Стало быть, он свидетель, который не вовремя смылся?
— Точно.
— И ты хочешь привлечь его?
— Нет, я просто хочу знать, почему он изменил показания. Может быть, его кто-то уже привлек.
— Может оказаться, что у него дырявая память.