Хилик: Пацифист?! А ну, вставай, сволочь полосатая! Все вы, мать вашу, пацифисты, когда вас за жабры возьмешь. Говори быстро: сколько вас тут, полосят нерезанных? Давай‑ка к свету…
Меир (узнав Хилика): Хилик! Хилик Кофман! Слава Богу, а я уже испугался… Ты что, не узнаешь? Это ведь я, Меир Горовиц. Который во — всем — мире…
Хилик: И впрямь Меир… А я‑то думал, полосёнок какой залетный. Ты чего тут делаешь в темноте?
Меир: Гуляю…
Хилик: Гуляешь? А зачем тогда в кукурузе прячешься? (заговорщицки) Ты чего тут — не один? А? Неужто Давида Хена уговорил? А?
Меир: Да я… да вы… Да я бы и не прятался. Вы же сами тут в темноте… и фонарь вон пониже поставили, чтобы издали никто не увидел. Вот я и испугался. Разве свои станут так по ночам ездить? Зачем?
Хилик (смущенно): Зачем, зачем… все тебе объясни. Надо — вот зачем. Разве городской землепашца поймет? (прячет карабин в телеге) Дуй‑ка ты домой, Меирке, вот что.
Из Матарота взвывает сирена. Хилик яростно грозит кулаком в сторону Полосы.
Хилик: Гады! (таиландцам) Эй, ребята! Что вы там расселись? Слышите — сирена… А ну — вниз, носами в пыль! Меир, и ты тоже. Ложись!
Звучит близкий взрыв.
Хилик: Это мины! Лежать! Сейчас еще прилетит!
Новый взрыв, за ним другой. В поле начинается пожар.
Хилик: Горит! Быстро! Тушить! Всем тушить! Чук!
Таиландец: Я Гек…
Хилик (в ярости): Гек твою мать! Быстро! Лопату в руки и туши! (Меиру) И ты тоже, давай! Помогай, пацифист хренов! Песком забрасывай, песком! Тут его много!
Вчетвером орудуют лопатами, справляясь с очагами пожара. Закончив, устало садятся на землю возле пустой телеги. Со стороны Матарота слышатся сирены на машинах спецов, появляются огни мигалок. Затем входят две фигуры в комбинезонах и противогазах. Их голоса звучат сквозь внешние динамики, что придает им механическую интонацию. 1–ый спец командует, второй записывает в планшет.
1–ый спец (осмотревшись): Так. Мины стандартные, стодвадцатимиллиметровые, местного производства, в количестве трех штук. Запиши. (Хилику) Сами потушили?
Хилик: Нет, премьер — министр помогал.
1–ый спец (помощнику): Этого не записывай. (Хилику) Как справились‑то? Огнетушителей вроде не видно.
Хилик (раздраженно): Как‑как… лопатами. Землей забросали.
1–ый спец (с сомнением): Землей? Тут земля как камень.
Хилик (поднимаясь с земли): Ты что, с Марса свалился? Сказано землей, значит землей. Скребли и бросали. Чего тут непонятно?
1–ый спец: Ну — ну. Пусть так и будет. Скребли и бросали. Записывай: мины разорвались в открытой местности, повреждений, ущерба и претензий от населения нет. (Хилику) Или есть?
Хилик (мрачно): Нету претензий.
1–ый спец: Ну, на нет и компенсаций нет. Бывайте, труженики…
Спецы уходят.
Меир: Почему, Хилик? Столько кукурузы погорело, а ты от компенсации отказываешься. В честь чего это?
Хилик: Не твоего ума дело, пацифист. За помощь тебе спасибо, но теперь знаешь что? Иди‑ка ты своей дорогой, асфальтовой, а мы уж на своих грунтовках как‑нибудь обойдемся. Эй, Чук, Гек! Поехали!
Таиландец: Я не Гек, я…
Хилик: Чук, Чук… поехали.
Таиландцы впрягаются в телегу и везут ее к выходу со сцены. Хилик следует за ними.
Меир (кричит им вслед): Я знаю почему! Вы не хотите, чтобы они увидели ваш песок. Чтоб не спрашивали, откуда он взялся! Так?
Хилик (резко останавливаясь): Тпру — у! Стой! (подходит к Меиру вплотную) А ты непрост, пацифист. Надо было тебя раньше пристрелить, как полосёнка. Еще когда ты в кукурузе прятался. А теперь нельзя: видели нас вместе, сразу поймут…
Хилик ловко сбивает Меира с ног, переворачивает на живот, вяжет руки за спиной, затем связывает ноги и рывком поднимает в вертикальное положение.
Меир: Хилик, ты что… как это… зачем?..
Хилик: Открой рот. Скажи «а — а-а»…
Меир: Зачем?.. А — а-а…
Хилик засовывает ему в рот кляп и несет к телеге.