Давид: Ну?
Карподкин: Первый: ты можешь испугаться и поцеловать. И это исковеркает тебе жизнь, как исковеркало жизнь деда. Второй: ты можешь отказаться. Тогда от тебя отстанут — временно, чтобы не привлекать внимания. Но не думай, что они не придут за тобой позже, когда никто не смотрит. И наконец, третий, самый правильный вариант: ты можешь заорать во всю мочь и плюнуть. Плюнуть на их сраный сапог и в их сраные рожи! Тогда, возможно, они надают тебе по щекам, но зато твой пример поможет другим понять кое‑что. Другие тоже сообразят, что плевать можно, что вас много, что вы не одни… Выпьем за третий путь! Выпьем за право плюнуть!
Ами: Тьфу, пакость! (отъезжает от стола)
Карподкин: Вали, вали, оккупант! (сплевывает) Я еще увижу, как тебе перережут горло, фашистский ты недобиток! Я еще…
Ами: Ах ты…
Начинается суматоха: Ами пытается добраться до Карподкина, Давид преграждает ему путь. Вокруг, паясничая, скачут Карподкин и Лео. В разгар этой суеты слышен шум подъехавшей машины, и некоторое время спустя в бар входят два амбала мафиозного вида. Один остается стоять у входа, второй проходит к стойке.
1–ый Амбал: Эй, хозяин! Есть тут кто‑нибудь?
Давид (удивленно): Ни черта себе! Первый незнакомый клиент за год… что за честь такая, интересно… Здесь я, здесь! (проходит за стойку) Как вас сюда занесло, люди? Или вы тоже из спецкоманды? Вроде непохожи…
1–ый Амбал: Из спецкоманды? (пожимает плечами) Это как посмотреть… Двойной скотч.
Давид (кивая на второго): А ему?
1–ый Амбал: А ему не надо, он за рулем… Немного же у тебя посетителей.
Давид: Не сыпь мне соль на рану…
1–ый Амбал (одним глотком выпивает): Чудо — вещь… Давай‑ка повторим! (бросает на стойку банкноту) Сдачи не надо.
Давид (впечатлен банкнотой): Спасибо. Приезжай каждый день, ладно?
1–ый Амбал: Не обещаю. Я всего‑то на сутки завернул. Друга ищу. Ты тут, наверное, всех знаешь. Русский он. Серебряков. Профессор Серебряков.
Давид: Альександер? Конечно, знаю. Хороший мужик. Повезло тебе с другом.
1–ый Амбал: Ну и чудо — вещь. Объясни, как доехать.
Давид: Как доехать?..
Пауза.
1–ый Амбал: Что‑то ты долго думаешь… Неужели так далеко? (кладет на стойку еще одну банкноту) Вот, чтобы легче думалось.
Давид: Вообще‑то, недалеко… Но, знаешь, я лучше тебе нарисую. У нас ведь теперь улицы не освещают, без плана не найти. Погоди, схожу за листком.
Ами (кричит со своего места): А чего там рисовать? Это же просто. По улице направо, последний дом. Да вы по свету смотрите. Тут освещенных домов — раз два и обчелся.
Амбал, не оборачиваясь, выслушивает совет, меряет Давида недобрым взглядом и выходит, не прощаясь. Слышен шум отъехавшей машины.
Давид (с досадой): Ами, ну кто тебя за язык тянул? По — твоему, эти гориллы похожи на профессорских друзей? И если они такие друзья, то почему узнают дорогу в баре, а не звонят другу домой? Я‑то зачем им про план голову морочил — чтобы профессору позвонить, предупредить. Сейчас‑то уже поздно.
Карподкин: Русские… Их всегда хрен поймешь.
Ами: Действительно, зачем это я выскочил… дурак, одно слово дурак.
Карподкин: Наконец‑то понял! Я это тебе уже который месяц объясняю, а ты все не веришь…
Включается сирена. Все вслушиваются в воющий звук.
Давид: На пол, ребята! Это мины! Сюда!
Давид и анархисты бросаются на пол, Ами остается сидеть. Слышен звук близкого взрыва.
Ами: Сюда, но не совсем. Это на том конце улицы… Сгонять, что ли, к Серебряковым? Проверить, что и как…
Давид: Ложись! Летит!
Воющий звук минометного обстрела. Гаснет свет. Слышны звуки взрывов. По авансцене пробегают «инопланетяне» в противогазах и фосфоресцирующих комбинезонах.
Картина 11–я. Двор виллы Серебряковых
Профессор Серебряков, Леночка, два амбала, Человек-с-лопатой.
Двор виллы Серебряковых. Уже изрядно избитые Леночка и профессор привязаны к стульям. Допрос ведет 1–ый Амбал.