— Почему? — спросил Генка.
— А вот почему. На чашке копья имеется инкрустированная латинская надпись: «Петр-ключарь поможет мне в бою».
— Мы ее читали, — небрежно заметил Янка.
— Вот как? — оживился Август Иванович, а Сергей Петрович слегка улыбнулся. — Значит, вы должны были обратить внимание на некоторое несоответствие в тексте…
Янка не ожидал такого оборота дела и смутился.
— Я… я… ничего сомнительного не заметил, — пробурчал он. — Должен признаться, что по части чтения древних текстов у меня опыта маловато…
— Ну, конечно… Тебя до безумия увлекает поздний Ренессанс, — язвительно ввернул Генка.
Его разозлила развязность, с какой Янка позволил себе судить о малознакомых вещах… А может быть, Генка завидовал? Кто его знает!
— Жаль, что ты не заметил, — сказал Август Иванович. — Дело в том, что слово «Петр» там написано «Пе́тер», а не «Пе́тро», как положено по-латыни. А мы знаем, что Петер — это немецкое написание имени Петр… Используя ошибку оружейника, делавшего надпись, эсэсовец мог утверждать, что Плантагенеты — всего-навсего бедные родственники германских рыцарей… Вот как!
Однако наступление советских войск помешало гитлеровцу дописать свое «исследование». Пришлось удирать из Риги в срочном порядке. Тут было не до копья! Эсэсовец едва успел сложить награбленные вещи и документы в сундук. Увезти сундук с собой уже не было возможности: из порта уходили последние пароходы. Тогда Пфальц, очевидно надеясь, что либо он сам, либо кто-нибудь другой из его доверенных лиц еще вернется в наш город, спрятал куда-то этот сундук. Симгай, который терся возле Пфальца, видел, как сундук увозили из квартиры. Он знал, что в нем ценности, и спросил Пфальца: «А если вещи пропадут?» Пфальц самодовольно ответил: «Не пропадут. Их стережет Черный Принц…» А незадолго перед этим Симгай подсмотрел, что его шеф что-то выцарапывает на наконечнике копья… Тогда Симгай не обратил на это внимания. Но позже, когда эсэсовец, видно, поняв, что вернуться не удастся, крикнул Симгаю из машины: «Уничтожь копье Черного Принца!», Симгай догадался, что это копье может пригодиться. Он тут же хотел помчаться на бывшую квартиру эсэсовца, но на улицах шла стрельба. А утром в Ригу вступили советские войска.
Симгай удрал в деревню, отсиделся там, пока все успокоилось, потом вернулся и пошел на бывшую квартиру эсэсовца. Там уже жил инженер Индриксон… Все остальное вам известно. Надеюсь, вы догадались, что упоминание о спящем магистре было нужно Пфальцу для того, чтобы непосвященный не смог найти сундук, даже если случайно прочел бы надпись на наконечнике?
— Но зачем Симгаю понадобились фальшивые усы? — спросил Янка.
— А разве они не ввели вас в заблуждение? — с мягкой улыбкой ответил вопросом на вопрос следователь.
— Чуть было не ввели, — вздохнул Генка.
Янка почувствовал, что рассказ следователя приближается к концу, и спросил с сожалением:
— Это все?
— Не совсем, — ответил Август Иванович. — Выследив Симгая и задержав его, вы помогли вернуть государству похищенный клад, общая стоимость которого равна примерно ста тысячам рублей. По закону вам на четверых за это причитается значительная сумма, которую вы можете израсходовать по своему усмотрению.
— На четверых? — недовольно воскликнул Янка.
— А как же! — удивился Август Иванович. — Витя Тарасюк — четвертый. Он принимал очень большое участие в разоблачении Симгая.
— А что он про Янкиного отца говорил, вы знаете? — обиженно спросил Генка.
— Слышал, — ответил Август Иванович. — Это очень нехорошо! Но, я думаю, что сегодня Витя извинится перед Янкой. Правда, Витя?