— Пожалуйста, Полянский! Я тебя слушаю.
— Эти предлоги: в, на, за, из, у, к, без… — бойко затараторил Генка. — Крути быстрее, — вдруг зашипел он Янке и тут же продолжал без запинки: — до, для, про, через, над, при, о…
— При, о… — мечтательно повторила Нина Петровна. Она была растрогана. — Молодец, Полянский. Садись… Ну, ребята, а кроме тех предлогов, которые так прекрасно перечислил Полянский, существуют и другие, которые произошли от наречий, существительных и деепричастий… Кто назовет мне эти предлоги?
Нина Петровна уже не смотрела на друзей. Она знала, что чудес не бывает. Янка теперь будет молчать, греясь в лучах славы своего закадычного друга. Но тут произошло чудо.
— Я назову! — вдруг на весь класс заявил Янка и встал, словно был заранее уверен, что учительница спросит именно его.
У Нины Петровны, видимо, на какую-то долю минуты отнялся язык, потому что, ничего не ответив, она только сделала рукой легкое поощряющее движение.
— Эти предлоги, — как пулемет, застрочил Янка, — «навстречу», «впереди», «согласно», «вопреки», «насчет», «благодаря» и «спустя»!
Нина Петровна уже успела прийти в себя. Она улыбалась так радостно, как будто Янка был ее сыном-младенцем и впервые в жизни сказал: «Мама!»
Класс замер в недоумении. Кое-кто скептически фыркнул. Рыжий обернулся, недоверчиво окинул взглядом парту своих врагов, — нет ли на ней какой-нибудь шпаргалки. Нет, на парте, там, где надо, стояла чернильница, и там, где надо, лежал круглый пенал. Тетрадки были закрыты.
Нина Петровна почувствовала, что класс сомневается, и решила рассеять эти сомнения. А впрочем, может быть, и она сама немножечко сомневалась?
— Отлично, Янсон! А теперь подойди к доске и напиши какую-нибудь фразу с одним из этих предлогов. Ну, смелей! Не бойся! — подбодрила она, видя, что Янка топчется на месте.
После некоторого колебания и таинственного перешептывания с другом Янка вылез из-за парты и подошел к доске.
— Напиши такую фразу, — сказала Нина Петровна: — «Горнист мчался впереди полка навстречу вражеской коннице».
Янка заскрипел мелом по доске. Нина Петровна следила за ребятами, чтобы никто из них не подсказывал и не шумел.
Некоторое время в классе было тихо, причем тишина становилась все напряженней по мере того, как Янка выводил на доске слово за словом.
И вдруг воздух качнулся от громкого, дружного смеха. Это случилось в тот момент, когда Янка, ловким вращательным движением поставив в конце предложения жирную меловую точку, отошел от доски и скромно опустил глаза, ожидая, пока учительница повернется к нему.
— Нина Петровна, вы поглядите, что он написал! — кричали одни.
— Вызовите меня, Нина Петровна!.. Я скажу!.. Дайте я!.. — надрывались другие. Учительница обернулась к доске, прочла написанное Янкой сначала про себя, а потом, улыбнувшись, громко повторила вслух:
— «Горнист мчался в переди полка, на встречу в ражеской коннице»… Садись, Янсон!
Янка поплелся к своей парте.
Изобретателям электронно-подсказочной машины был нанесен страшный нравственный удар.
Усаживаясь рядом с другом, Янка зло отодвинул от себя ЭПМ-1 и ворчливо пробурчал:
— Охота была возиться с этой штукой!.. Учишь, учишь, пока закодируешь, и все зря…
— И правда! — встрепенулся Генка. — Для того чтобы закодировать урок, нам приходится здорово трудиться… Легче просто выучить… По крайней мере совесть будет чиста, а потеть придется куда меньше…
Так была решена судьба ЭПМ-1.
Урок продолжался. Быстро обретя внутреннее душевное спокойствие, Янка с любопытством смотрел на очередного ученика, вызванного к доске. Про самого Янку все уже позабыли. Все, кроме одного.
Этим одним опять-таки был Рыжий, Витька Тарасюк.
Он, еще в то время когда Генка без запинки перечислял все предлоги, не образованные от других частей речи, заметил какие-то подозрительные манипуляции, совершаемые Янкой под партой.
Еще больше насторожила Витьку та уверенность, с которой отвечал Генка. Тут что-то не так. Отталкиваясь от выражения «говорить как по писаному», о Генке можно было сказать, что он отвечал «как по подсказанному».
Но, как уже отмечалось, никаких шпаргалок на парте не было видно и Янка все время сидел с закрытым ртом. Впрочем, если бы он его даже и раскрыл, это принесло бы Генке скорей вред, чем пользу.
В голове Рыжего, только что пережившего неслыханное унижение, роились планы мести, один страшнее другого. Хорошо бы взорвать парту, на которой сидели Генка, с Янкой, или загипнотизировать умника Генку, чтобы у него отшибло память. Неплохо было бы разбить стекло в учительской и свалить на друзей…