На двенадцатом году жизни Джардиру впервые разрешили посмотреть на Лабиринт. Наставник Керан отвел най’шарумов постарше и посильнее на великую меченую стену из песчаника тридцати футов высотой. Она окружала поле боя – целый городской район, населенный в те незапамятные времена, когда в Красии было больше жителей. Поле было покрыто развалинами древних лачуг и десятками стен пониже. Эти стены, двадцати футов высотой, были изрезаны метками. Одни тянулись далеко и резко поворачивали, другие представляли собой лишь плиту или пару плит под углом. Вместе они образовывали лабиринт, усеянный замаскированными ямами – ловушками для алагай, где тех сжигало утреннее солнце.
– Стена под вами, – топнул ногой Керан, – защищает от алагай наших женщин и детей, а также хаффитов.
Он сплюнул за стену.
– Прочие, – он обвел руками бесконечные витки Лабиринта, – нужны, чтобы алагай не скрылись от нас.
Он с явной гордостью сжал кулак, и все мальчишки разделили с ним это чувство. Джардир представил, как бежит по лабиринту с копьем и щитом, и сердце его запело. На залитом кровью песке ждала слава!
Они подошли по широкой стене к деревянному мостику, который можно было поднять при помощи большого коленчатого рычага. Мостик вел на одну из стен Лабиринта. Все они соединялись каменными арками или приближались друг к дружке на расстояние прыжка. Стены Лабиринта были тоньше, местами меньше фута шириной.
– Взрослым воинам опасно бегать поверху, – пояснил Керан. – Дозорные не в счет.
Дозорные были даль’шарумами из племен Кревах и Нанджи. Они лазали по лестницам – каждый носил с собой такую, подбитую железом и двенадцати футов длиной. Лестницы можно было соединять или использовать поодиночке, и ловкие дозорные умели балансировать наверху без всякой опоры, изучая поле боя. Дозорные из племени Кревах подчинялись Каджи, из племени Нанджи – Маджах.
– Весь следующий год, – сообщил Керан, – вы будете помогать дозорным племени Кревах следить за передвижениями алагай и гнать их на даль’шарумов в Лабиринт, а также передавать приказы кай’шарума.
Остаток дня они бегали по стенам.
– Вы должны знать каждый дюйм Лабиринта, как свое копье! – напутствовал их Керан. Проворные и гибкие, най’шарумы радостно кричали, прыгая со стены на стену и перебегая по маленьким каменным мостикам. Джардир и Аббан хохотали от удовольствия.
Но здоровяк Аббан плохо держал равновесие и на одном из узеньких мостиков поскользнулся и упал со стены. Джардир бросился на помощь, но не успел.
– Чтоб меня Най взяла! – выругался он, когда лишь коснулся пальцев товарища и проводил его взглядом.
Аббан коротко вскрикнул и грохнулся оземь. Даже с высоты двадцати футов было видно, что у него сломаны ноги.
За спиной раздался пронзительный смех, похожий на крик верблюда. Джардир обернулся и увидел, что Джурим хлопает себя по колену.
– Аббан верблюд, а не кот! – крикнул Джурим.
Джардир оскалил зубы и сжал кулаки, но не успел он встать, как появился мастер Керан.
– По-твоему, мы тут шутки шутим?
Прежде чем Джурим успел ответить, Керан схватил его за бидо и швырнул следом за Аббаном. Джурим с воплем пролетел двадцать футов, ударился о землю и больше не двигался.
Наставник повернулся к другим мальчикам:
– Алагай’шарак – не шутки. Пусть вы лучше умрете, чем осрамите в ночи своих братьев.
Мальчики закивали и отступили.
Керан повернулся к Джардиру:
– Беги предупреди наставника Каваля. Пусть пришлет мужчин отнести парней к дама’тинг.
– Мы сами их отнесем, – осмелился возразить Джардир, зная, что каждая минута на счету.
– В Лабиринт можно входить только мужчинам, най’шарум, – отрезал Керан. – Беги, не то даль’шарумам придется нести троих.
После ужина дама’тинг подошла к наставнику Керану. Джардир подобрался к ним настолько близко, насколько осмелился, и напряженно прислушался к ее тихим словам.
– Джурим сломал несколько костей, у него сильное внутреннее кровотечение, но он поправится, – бесстрастно сказала она, будто речь шла о пустяках вроде цвета песка. Выражение ее лица утаивали покрывала. – У второго, Аббана, вконец переломаны ноги. Ходить он сможет, бегать – нет.
– А сражаться? – спросил Керан.
– Пока неизвестно.