Я не поверил:
— Да ладно. Тебя послушай, так во мне сидит самый опасный демон мира, а я по-прежнему не чувствую никаких изменений в себе. Убивать, жрать младенцев, сношать гусей не тянет… Что я делаю не так?
— Не следишь за собой, вот что. — всерьез восприняла вопрос Тора. — Тебе только кажется, что с тобой ничего не происходит.
Я снисходительно улыбнулся:
— Знаешь обо мне что-то, чего не знаю я?
— Знаю. — серьезно глядя мне в глаза, произнесла Тора. — В той деревне, на которую напали разбойники… Зачем ты пошел их искать? Ты ведь шел целенаправленно их искать. Ты шел… Может, не убивать их, но явно не за тем, чтобы подарить каждому по золотому и распить по кружечке эля. Зачем?
— Я…
Я задумался.
И правда — зачем? Я еще не знал, что в деревне есть кто-то живой. Я видел одни лишь только трупы животных и людей и тлеющие, варварски вскрытые, дома. По всему выходило, что мы опоздали на все, на что только возможно, и живых уже нет. То есть, я шел не для того, чтобы кого-то спасти. Я шел для того, чтобы кого-то наказать.
А ведь изначально я думал только о том, как бы поскорее свинтить из мертвой деревни… И только после того, как испачкался в крови мертвеца, во мне проснулось желание… Сделать кому-то больно. Сделать кому-то плохо.
Максимально плохо.
Я поднял взгляд на Тору, и она, кажется, все поняла. Отвела взгляд и закусила губу.
— Кажется, ты права. — вздохнув, произнес я. — Что-то во мне меняется. Надеюсь, что мы успеем освободить меня от демона прежде, чем эти изменения станут необратимыми…
— Успеем! — обрадовано, будто ждала совсем других слов, тряхнула косой Тора. — Обязательно успеем! Завтра уже будем на границе с Шалихадом… Я не уверена, что там найдутся ингредиенты для твоего зелья, так что набрала их с хорошим запасом… А значит, и без зелья ты не останешься! Пока ты его пьешь — демон в тебе спит, и практически никак не продвигается в деле захвата твоей души.
— Зато и я почти лишен его силы. — отметил я. — Я устаю, я чувствую боль, у меня даже повреждаются доспехи.
Тора развела руками:
— Без этого никуда. Ты же сказал — сим… Симбиот, вот, я запомнила. Если ты освобождаешься от неприятных последствий вашего сосуществования, то лишаешься и полезных свойств. По идее ты сейчас должен быть простым человеком по всем своим свойствам, странно, что ты сохранил хотя бы часть силы демона! Но ладно даже сила — доспехи, вот, что меня беспокоит больше всего!
— А что с ними? — забеспокоился я. — С ними вроде все в порядке.
— Вот именно! — Тора жарко всплеснула руками, с ее деревянного шампура от такого резкого движения слетел и канул в темноту грибочек. — Ты можешь продолжать ими пользоваться! Да, они слабее, чем были, но они есть! А быть их — не должно!
— Это плохо. — наполовину спросил, наполовину утвердил я.
— Это странно. — вздохнула Тора. — Такого быть не должно. Я даже не знаю, с чем это может быть связано, потому что совершенно ничего не знаю о зелье, которое ты пьешь.
— Хоть название-то знаешь? — усмехнулся я.
— Эписангвий. — серьезно ответила Тора, и только потом поняла, что я ее подкалываю. — Ой, прекрати, я тут о серьезных вещах вообще-то!
— Куда уж серьезнее? Ясно-понятно, пациент странный, вызывайте людей в черном и Малдера со Скалли в трех экземплярах каждого! — хохотнул я. — Тора, лапушка, какая разница, почему так происходит⁈ Это же отлично, что оно происходит так! Я практически лишен недостатков обладания демоном, но практически не лишен достоинств! Главное к свежей крови близко не подходить — и никаких проблем! В моем мире меня бы назвали супергероем, ну а тут…
— Дураком тебя назовут. — вздохнула Тора. — За мою жизнь я поняла, что странное — чаще всего опасное. Если что-то происходит так, как происходить не должно, это не повод радоваться этому. Это повод сначала разобрать ситуацию по кирпичикам и докопаться до сути… А потом уже радоваться — если ситуация того достойна.
— А мне привычнее другой подход. — Я махнул рукой. — Называется «проблемы надо решать по мере их поступления». И, пока что-то не является проблемой, не надо это представлять как проблему. Компренде? Ну, в смысле, понимаешь?
— Понимаю. Не скажу, что принимаю, но понять нетрудно. — вздохнула Тора и выкинула прочь палочку, с которой в течение разговора понемногу покусывала грибы. — А теперь давай спать. Завтра нам пересекать границу.
— Давай. — согласился я, одним движением заглатывая три последних гриба.
Тора погасила костер, привычно присыпав угли так, чтобы с утра можно было снова развести огонь, если понадобится, дежурно обошла перед сном лошадей, похлопывая их по шеям, и что-то ласково желая на ночь, и улеглась в свой спальник. Я к тому моменту уже лежал в своем, но сон как-то не шел. Во всем этом долгом и познавательном разговоре все равно осталась одна незакрытая тема.