— Тора. — тихо позвал я.
— М?
— Мы вот говорили о том, что демон мне не служит и не подчиняется…
— Угу.
— Но ведь если предположить… Просто предположить, что Алые — тоже демоны… То они ведь тогда служат не своим носителям. А вообще какой-то сторонней, считай, личности — императору.
— Тем более. — тихо хмыкнула Тора. — Если они не подчиняются даже собственным носителям… С чего бы им подчиняться какой-то сторонней личности, а?
Глава 9
Добро пожаловать в Шалихад
Это же надо было такому случиться, это же должно же было так совпасть, чтобы я за всю свою жизнь ни разу не проходил таможню. Как-то так вышло, что я никогда не выезжал за пределы родной страны, даже когда раскатывал по разным соревнования — это всегда были выезды в другой город, не больше. О таможне доводилось только слышать и читать разнообразные истории — как веселые, так и не очень. О том, как находили наркотики в самых изощренных тайниках, включая естественные полости человеческого организма, о самих людях, прячущихся в таких местах, куда, казалось, не всякая белка пролезет, о марихуане в шоколаде и паспортах, пропитанных ЛСД. Но самого меня прохождение увлекательного квеста под названием «таможня» за все двадцать два года так и не настигло.
Вот и получается, что для того, чтобы впервые в жизни пройти через таможню, пришлось аж попасть в другой мир и поселить в свое тело потустороннего паразита.
— Та-мо-жня. — нахмурившись, по слогам повторила Тора. С ее произношением получилось как-то на французский манер — «тамошнья».
— Таможня. — кивнул я. — А у вас это как называется?
— У нас это называется «граница». — пожала плечами Тора и вернула взгляд к тому, что расстилалось у подножья холма, на который мы выехали где-то к полудню.
Широкий утоптанный торговый путь прямой стрелой спускался по склону, рассекал поросшее зеленой травой высотой в половину роста, и упирался в то, что Тора называла границей, а я — таможней.
Это был, по сути, целый серьезный блокпост, состоящий из здания, арки с поднятой решеткой, собранной из потемневших от времени и заостренных внизу деревянных кольев, перевязанных веревкой, и длинного навеса, под которым стоял десяток лошадей. Арка и первый этаж здания были каменными, навес и второй этаж — деревянными, наверное, для экономии материала. Дорога проскальзывала сквозь арку и терялась где-то на горизонте по ту сторону границы — технически, уже в Шалихаде. Там, куда надо было и нам.
И не только нам. В каменную арку втягивалась циклопическая змея гигантской пробки, растянувшейся на несколько километров. Повозки, кареты, крытые фургоны, лошади, ослы, верблюды… И толпы, просто толпы людей! Навскидку здесь было человек триста, не меньше, и, в принципе, это не казалось таким уж большим количеством — в аэропортах и побольше толпы собирались. Но в аэропортах люди были сами по себе, максимум — с каким-то багажом. А тут они являлись лишь необходимым приложением к грузовому транспорту, и именно транспорт интересовал таможенников в первую очередь, а люди — лишь потом.
Таможенниками выступал десяток имперских солдат в кольчугах, легких шлемах и с короткими мечами на поясах. Они досконально изучали каждый подъехавший экипаж, как снаружи, так и внутри. Поднимали пологи и смотрели под ними, проверяли даже ступицы колем и простукивали подозрительные места на предмет тайных полостей. Если экипаж был крытый, то обязательно залезали внутрь и, не иначе, проводили все те же процедуры и там. В общей сложности, осмотр одного экипажа занимал у них минут десять, что, в переложении на общее количество ожидающих своей очереди, грозило растянуться на весь день. И это еще крайне благоприятный прогноз, не учитывающий новоприбывших, кто подъезжал и вставал в хвост очереди. В принципе, Тора сразу так и сказала — чтобы выехать тут, разумнее будет дождаться вечера в рощице, из которой мы сейчас и смотрели на караванную змею, потому что после захода солнца солдаты перестанут пропускать торговцев и оставят проезд только для частных лиц, а значит, никаких очередей не будет. Да, не все торговцы успеют проехать, и кто-то заночует прямо здесь, но…
— Тут так всегда. — пожала плечами Тора. — Поэтому мы и проходим здесь — очень большой поток, и мы в нем просто затеряемся.