К счастью, таких не было. Не знаю уж куда делись те торговые телеги, что въезжали в город прямо перед нами, но явно не сюда. Тут вообще лошадей не было, кроме наших. Пару раз встречались привязанные к деревянным колодкам верблюды, один раз — что-то странное, похожее на льва, только с намного менее густой гривой и птичьими трехпалыми лапами.
— Это, блин, кто⁈ — охренел я.
— Мантикора. — спокойно ответила Тора. — Восточный родственник андрадского грифона.
— И что же в них родственного⁈
Тора в ответ посмотрела на меня таким взглядом, словно я только что заявил, что Земля плоская и не крутится, и Галилея сожгли совершенно правомерно.
Кроме вьючных животных пару раз попадали крошечные, буквально на двоих, кареты, в которых, судя по всему, предполагалось впрягать скучающих здесь же рядом людей в небогатой одежде. Рикши, в общем.
— Слушай! — обратился я к Торе. — А лошади в пустыне… Вообще как себя чувствуют?
Тора обеспокоенно посмотрела на меня и закусила губу:
— Хороший вопрос. Я как-то не задумывалась об этом.
— Надо будет задуматься. — пробормотал я, провожая взглядом очередного припаркованного верблюда, флегматично жующего свою верблюжью жвачку. — А то тут, я смотрю, негусто с ними. Неспроста это.
Мы двигались мимо бесчисленных увеселительных заведений самого разного толка — от кабаков до проститутошных, судя по почти голым, а, вернее, почти одетым, мадамам, танцующим прямо на улице возле дверей своих заведений. Прозрачные ткани, пытающиеся казаться элементами одежды, ни хрена не скрывали в силу своей околонулевой площади, уж скорее эту функцию выполняли килограммы украшений во всех возможных частях тела — на руках, на ногах, в пупке, в носу, в ушах, в волосах, в бровях, в сосках, — блестящие и переливающиеся в свете уже привычных круглых светильников, только на сей раз не холодного белого, а более теплого желтого, и к счастью, обычного, сопровождаемого тенями, света.
Мы двигались через этот шумный хаос достаточно долго для того, чтобы у меня начал дергаться глаз, но Тора даже не думала останавливаться — она все перла вперед, будто планировала пересечь весь город насквозь и выйти с другой его стороны. Ее мотивация была ясна — как и в первом городе Андрады, что я увидел и так до сих пор не поинтересовался его название, Тора искала гостиницу поменьше, подешевле и понеприметнее. При этом она умудрялась еще и о других важных вещах не забывать — так, в одном месте она совершенно неожиданно остановилась, и, без слов передав мне поводья своей лошади, ломанулась прямо поперек потока, оставив меня стоять посреди улицы. Вернувшись минут через десять, на мой немой вопрос она продемонстрировала горсть необычных монет — круглых, но с отверстиями разных форм в середине. Меняла деньги, стало быть.
Не меньше часа и не меньше двух моих обещаний самому себе поехать кукушкой прямо тут спустя поток людей наконец начал редеть. Если по пути сюда он постоянно пополнялся вливающимися с боковых улочек ручейками, то теперь наоборот — он стал туда утекать. Становилась тише музыка, тускнели запахи и уменьшалось количество украшений на танцовщицах, да и количество самих танцовщиц — тоже.
Примерно тут Тора наконец остановилась, рассматривая одну из деревянных вывесок, на которой изображался большой отпечаток раздвоенного копыта.
Гостиница «Верблюжье копыто» — было написано на вывеске.
Два раза было написано.
— Пойдем-ка посмотрим. — безапелляционно заявила Тора, передала мне поводья своей лошади и скрылась за простой, сколоченной из оструганных досок и перетянутой полосами металла, дверью.
Да, в аналогичной стране моего мира она бы так не поступила…
Я привязал лошадей и вошел следом за Торой в главный зал трактира.
Или как это правильно назвать в такой вот восточной стране? Чайхана?
Тонущий в таинственном полумраке зал разделял пополам ряд тонких колонн, в своих вершинах перетекающих в сводчатый потолок. В одной половине располагались невысокие расписные столики с разбросанными рядом прямо по дощатому полу вышитыми подушками вместе стульев. Занятых не было — судя по всему, сейчас в городе разгар «дня» и все, должно быть, на улицах. Вот к утру начнут собираться обратно.