— А они не пойдут нас искать? — спросил я, когда стражи скрылись из виду и осталось видно только самые высокие шпили Стандана.
— А зачем им это? — усмехнулась Тора. — Если мы вышли в пустыню, то это наши собственные проблемы. Стража не занимается спасением. Тем более днем. Днем они вообще ничем не занимаются, если совсем честно. Слишком жарко.
Пришлось с ней согласиться — действительно, жарко. Под одеждой, явно не самой простой, еще нормально, а вот стоит высунуть из складок руку, чтобы, например, почесать нос — и ее буквально обдает горячим воздухом, словно из приоткрытой духовки, в которой доходит рождественская утка.
Стражи, к слову, днем тоже меняли свою броню на белые хламиды — или, может, надевали их поверх, я не разобрался. Даже бороды свои, которые тут считались неизменным атрибутом настоящего мужчины, они прятали под хитро намотанными белыми полотнами.
Тора вот кстати с этими полотнами обращаться не умела. Она крутила их и так и эдак, но ничего толкового у нее изобразить не получалось. Максимум, что она смогла сделать — тюрбан, похожий на тот, что моя бывшая крутила из полотенца на голове после душа, но этого явно было недостаточно для того, чтобы выбираться в пустыню — ведь еще надо прикрыть глаза и лицо. Поэтому я отобрал у нее полотна, чтобы не мучалась, и, за десять минут вспомнив ролик про арафатки, на который наткнулся пару лет назад и потратив три попытки, завязал вполне сносный шлем с узлом на боку головы. Завязал даже правильно — нижнюю часть можно было стянуть вниз, чтобы, например, сделать глоток воды. Показал Торе, как это делается, и она с третьей попытки научилась сама.
И сейчас, обозревая видимый горизонт через узкую щель в слоях белой ткани, Тора наконец ткнула пальцем куда-то в сторону и уверенно сказала:
— Туда!
— И почему же?
— Потому что это самая далекая точка, которую я вижу. — объяснила Тора. — Почти две квадры.
— Это же мало. — удивился я.
— Тем лучше. Чем короче будут мои порталы, тем больше сил останется на то, чтобы выдернуть нас обратно в гостиницу, если что-то пойдет не так. — кивнула Тора, уже шаманя над порталом. — Готово. Я снова первая.
Я без споров пропустил ее вперед, после чего шагнул сам. Все тело уже привычно обожгло абсолютным нулем межпространственного вакуума, что после жары Шалихада показалось даже приятным, и вот я уже стою рядом с Торой, которая задумчиво оглядывает окрестности.
— Ну, как? — поинтересовался я, имея в виду ее самочувствие.
— Совсем нетрудно. — ответила она. — Наверное, я начинаю привыкать. Я еще два десятка таких могу провесить прямо сейчас. Потом выдохнусь, конечно.
Я огляделся, повернулся на сто восемьдесят и огляделся еще раз:
— Тогда провешивай, потому что тут я не вижу ничего интересного.
— Да погоди ты так сразу. — возмутилась Тора. — Давай хотя бы пройдемся, поглядим — может, мы прямо стоим на чем-то интересном?
Я скептически посмотрел себе под ноги. Из интересного там была только торчащая из земли чья-то выбеленная солнцем, ветром и песком, маленькая кость.
Но перечить Торе я не стал, и мы немного прошлись по спирали, внимательно, насколько это позволяло слепящее даже через узкую щель матерчатого шлема, солнце, разглядывая окрестности.
Я насчитал пятьсот шагов, когда Тора наконец вздохнула и признала, что здесь ловить нечего. Было бы странно, если бы тут было чего ловить — ни за что не поверю, что гробницу могли разместить так близко к городу, что на нее можно наткнуться просто побродив пешком. Да даже не гробницу, а вообще что-то интересное! Так близко к городу любые интересности давно бы уже превратились в давно изученные места с извечным «Вася был тут».
Тора открыла новый портал и перенесла нас еще на две квадры. Потом еще на одну. Еще на две. Еще на две. Еще на пол-квадры. И в каждом месте мы проходили ритуальные пятьсот шагов по спирали, прежде чем Тора предлагала двигаться дальше. Каждый новый портал она открывала с расчетом на то, чтобы двигаться не в сторону других городов, а наоборот — вглубь пустыни. Это было логично с учетом специфики наших поисков, но пока что не особо результативно.
После пятнадцатого портала мы присели перекусить и отдохнуть. Ну, вернее как «присели». Мы попытались присесть, но даже задницы не успели приземлить, как тут же подскочили на ноги снова — настолько горячим был песок! А ведь даже через подошвы не чувствуешь этой дикой температуры! Какие там яйца, жареные на песке⁈ Тут, по-моему, камень можно было бы кинуть, и он бы тоже поджарился!