И я добрался.
Я вышел из шахты на открытое пространство, и солнце мгновенно накинулось на меня голодным псом. Залило, ослепило, дезориентировало. Ноги увязли в песке, я, ничего не видя, рухнул вперед, уронил застонавшую Тору, упал сам, не успев подставить руки, на горячий песок. С трудом сел, пытаясь протереть глаза от плавающих солнечных зайчиков, и наконец осмотреться.
И первое, что бросилось в глаза — корабль.
И это было настолько неожиданно, что я замер, не в силах поверить в то, что вижу.
Но это действительно был корабль в пустыне! Глубоко сидящий в песке стремительный узкий корпус, торчащие в небо мачты с раздутыми и трепещущими на ветру парусами, плоские многоэтажные постройки на палубе…
Какого хрена тут делает корабль⁈ В пятидесяти метрах от меня, в пустыне — корабль⁈ Да еще такой… Такой… Новый! Это явно не какой-то древний парусник, который уже развалился и его растащили на гнезда местные звери — это новодел, которому явно не больше года!
Откуда он здесь⁈ Зачем он здесь⁈ Как он здесь⁈
От корабля отделились несколько силуэтов, и двинулись в нашу сторону. Я, не в силах подняться, наблюдал за ними, за тем, как они приближаются и постепенно обретают конкретные очертания. Багровые хламиды, точно такого же цвета, какого были обрывки ткани на обнаруженных в шахте скелетах. Неужели эти ребята из того же… общества, что и те трупы?
— Эй! — я замахал руками, привлекая к себе внимание. — Помогите нам!
Четыре багровые хламиды подошли и остановились передо мной, встав дугой. Один из них молча показал на Тору и сделал короткий жест рукой. Другой кивнул, подошел к девушке и присел рядом. В руках у него появилась пара браслетов из фиолетового металла.
Фиолетовый металл…
Скитарий⁈
— Эй, вы чего творите⁈ — я попытался вскочить, но ближайшая ко мне хламида неожиданно быстро оказалась рядом и атаковала. Я машинально отдернул голову в сторону от джеба, подшагнул и атаковал апперкотом.
Достал, попал. Правда удар смазался об хламиду, и противник не упал в нокауте, а лишь отшатнулся назад, взмахнув руками.
А в следующий момент мне на затылок упало небо.
Черный песок впечатался в щеку, я скребанул по нему пальцами, пытаясь встать, но руки не слушались. Все, что я мог — смотреть, как на руки бесчуственной Торы надевают фиолетовые браслеты.
А в следующий момент небо обрушилось на мой затылок второй раз…
И этого моя голова уже не выдержала.
Глава 24
Яма
Когда я очнулся, вокруг были сумерки. Неужели солнце уже село? Сколько же я провалялся без сознания? Часа три, не меньше.
Я уперся руками в пахучую землю и осторожно сел, стараясь не тревожить больную голову.
Стоп, земля?
Я зачерпнул полной ладонью с пола и прищурился, пытаясь впотьмах рассмотреть, что там. Действительно — земля. Не песок, а обычный плодородный грунт, пахучий и влажный.
Где же это я? Куда нас успело занести за эти несколько часов?
Я огляделся, пытаясь найти Тору. Волшебница обнаружилась у меня за спиной. Она лежала на земле, неудобно подвернув руки и ноги, так, что сразу было ясно — она все еще без сознания. Волосы, которые она перед походом в гробницу собрала в косу, чтобы удобнее было прятать под тюрбан, расплелись и разметались по полу. Я подполз к подруге и приложил два пальца к ее белеющей в сумерках шее, чуть прижав, чтобы добраться до артерии.
Пульсирует. Значит, жива. Уже хорошо.
Я осторожно потряс Тору, но это не дало результата. Тогда я перевернул ее на спину и слегка хлестнул по щеке.
Это сработало. Тора застонала и медленно открыла глаза. С усилием моргнула, словно фокусируя зрение на мне, и жадно сглотнула.
— Где… мы? — прошептала она. — Шах… та?
— Нет, мы выбрались. — улыбнулся я. — Только снаружи нас… Какие-то уроды встретили. Меня оглушили, а на тебя… Надели браслеты.
Тора снова жадно сглотнула и поднесла в глазам руку. Посмотрела на фиолетовый браслет, и бессильно уронила руку обратно, слабо застонала:
— Я пропала… Это скитарий…
— Отлично, так я и думал. — вздохнул я. — То есть, ты не можешь колдовать?
— Да…
Я оглядел все, что нас окружало, и подытожил:
— Это хреново. В крайней степени хреново.
Нас окружала чумная паутина. Будто бы мы снова оказались в шахте, будто нас оглушили только затем, чтобы опять засунуть туда, откуда мы только что выбрались.
Но на самом деле это было не так. Просто мы сидели на дне глубокого, не меньше пяти метров в глубину, колодца, стены которого покрывала паутина. Ее покров был плотным, — на чем она росла, было совершенно непонятно, — но при этом не толстым, как будто кто-то ее… подстригал, что ли? Поверхность была ровной, гладкой, а не бугристой и аморфной, как везде, где мы натыкались на паутину раньше.