– Кимочка, тебя старые ещё не извели? – спросила Марница с легкой насмешкой в голосе и настоящим сочувствием во взгляде. Всегда она такова: подначка рядом с добротой. – Идём, нашла я спасение для тебя.
Возражения и уточнения не предполагаются… Ким вздохнул, ещё раз хлопнул себя по куртке, проверяя наличие пояса – и зашагал следом за ар-клари севера. Волосы упрямая так и носит распущенными, всем на зависть, смешанную с неодобрением. Мыслимое ли дело! В косу не убрать и даже лентой не перевязать, не накрыть шарфом по южному обычаю. Хотя – хороши, блеск по частым волнам так и льётся… А до зависти и порицаний ар-клари нет дела. Она и кожаные штаны носит по-прежнему, вместо юбки: так удобнее. Но, ради уважения к вырам, как просил Шрон, поговорив с людьми и уточнив их обычаи, сверху надевает достаточно длинную безрукавку, не сшитую на боках. И движению не помеха – и на женской наряд хоть отдаленный намек. Поясом безрукавка перетянута плотно, фигурка у ар-клари гибкая, легкая. Разве плечи чуть широковаты… Ким улыбнулся: пожалуй, она их-то и прячет в ворохе волос.
– От чего спасаешь, ар-клари? – Ким не выдержал игры в молчанку.
Еще бы! Прошли немалый путь: пересекли два открытых двора, спустились по лестнице, миновали тень под навесами закрытого двора. Выбрались в зеленый садик у самой стены, куда обычно никто и заглядывает. Зря: здесь тихо, свежо и даже есть настоящий пруд. На берегу лежит Эгра ар-Сарна, самозабвенно мастерит сразу три кораблика.
– Вот так я могу, – повторяет он любимую присказку.
В траве сидят, восторженно наблюдая за строительством флота, пятеро ребятишек: видимо, пришли поглазеть на дворец вместе с родителями, мастеровыми нижнего города. Кому ещё доверить возню с малышней, как не Эгре, пусть и не человеку – но лучше няньки всё рвано в городе нет!
– Дети, – звонко окликнула Марница. Вскочили. Поклонились, заулыбались: ждали здесь и знали, что хорошего и интересного дожидаются. – Эгра делает корабли быстро, он очень славный выр и не отказывает вам в просьбах. Сколько уже готово?
– Два, я умею считать, – стразу отозвался Эгра. – Ещё три делаю, я так могу… три сразу!
Он смолк, чуть смутившись: хорошо ли хвалить себя столь явно? Кораблики ведь ещё не рассмотрели и не назвали удачными. Ким сел рядом с мелким – тело в неполную сажень длиной – выром. Бережно поднял самую маленькую галеру и поставил на ладонь. Изучил её, удивляясь тонкости работы и точности памяти Эгры. Воистину: отнимая что-то, природа пытается загладить свою вину перед обделённым.
– Очень красиво. Это галера старого ара Жафа, личная малая, – узнал кораблик Ким. – Даже узор паруса намечен. Великолепная работа.
Марница глядела сверху вниз, щурясь от сдерживаемого смеха. Ким пока не понимал причин её весёлости, но в садике ему было хорошо, спорить не хотелось.
– Дети, вы знакомы с Кимом? Будем считать, сейчас вы как раз познакомились. Он очень добрый. Как Эгра. Не умеет так красиво делать кораблики, зато способен рассказать сказку о каждом из них. Или даже легенду. Или северную песнь, в каких поётся о большом шторме и отважном капитане, ведущем галеру сквозь непогоду. – Марница нагнулась ниже и перешла на заговорщицкий шепот. – Вы не отпускайте его запросто, за одну историю. Пусть говорит, пока все не вспомнит! Мы завтра уезжаем из города. Когда ещё у Кима получится сплести сказку для вас? А сказки, дети, по-настоящему живут, только если их слушают и в них верят! С этим вы, полагаю, справитесь.
Довольная собою ар-клари тряхнула волосами, блики солнца перекатились по упругим кудрям. Она отвернулась, заспешила прочь, не слушая ни детских ответов, ни возможного возмущения Кима. Да, завтра они уходят к пустошам, надо ещё так много успеть сделать… времени нет, его всегда нет, особенно теперь, в столице. Тем более в последний день. Только разве детям можно говорить столь ужасные взрослые глупости? Глядят во все глаза, полны радостью и дышат через раз от предвкушения сказки.
Эгра заработал руками ещё быстрее. Старается помочь начать сказку. Видно, как он раздувает уши: складки на боках близ жабр чуть расширились. Хочет запомнить сказки целиком, до последнего звука. Наверняка выучит сразу наизусть и завтра сам будет их повторять. Детей в нижнем городе много, и безнадежный в своей наивной доброте выр каждого постарается обеспечить и корабликом, и историей о капитане…
Ким улыбнулся, сел поудобнее и прикрыл глаза. Мысленно сказал Марнице спасибо. Он невыносимо, окончательно устал от столицы. Здесь нет леса, редкая зелень попорчена пылью. Не откликается, молчит: люди её словно омертвили, даже запах листвы и шелест её не таковы, как в живом лесу. И мелких букашек нет, и бабочки – редкость. Правда, этот сад в стороне от шума, здесь дышится полегче. Да и дети… Марница ведь права, сказки оживают лишь при хороших слушателях. Ким раскрыл ладонь и осторожно понадеялся на успех. Отзовутся? Ну хоть одна! На руку, едва ощутимо щекоча кожу, села бабочка. Мелкая, ровного золотистого цвета с черной каймой по краю крыла и парой точек в его вершинке. Эгра восторженно булькнул. Дети запищали и завозились, двигаясь ближе.