— Ваше поведение мы обсудим на сборе! — крикнула она.
— Делать нам больше нечего, — буркнул Олег.
Люда подбежала к Нининой парте, пошепталась и снова крикнула:
— Ребята, прошу всех остаться после уроков!
— Говорил, шли бы на улицу, — проворчал Олег, когда мы усаживались за парту. — Теперь торчи из-за вас…
— Он мне в поддыхало дал, — сказал я.
— Подставлять не будешь.
Ко мне повернулась Нина и сказала:
— Дураки вы, мальчишки…
Я ничего не ответил. Мне было приятно, что она так сказала. Она видела, как я врезал Щуке. Пусть знает, что Ганька Куклин — человек решительный. Бесстрашный человек.
16. У КИРЫ АНДРЕЕВНЫ ХОРОШЕЕ НАСТРОЕНИЕ
Она пришла в класс веселая, с улыбкой поздоровалась. На ней было светлое платье шашками. Голые до плеч руки загорели.
— Кто из вас сегодня был в лесу? — спросила она, раскрыв журнал.
Из нас никто сегодня в лесу не был.
— Я так и предполагала, — сказала Кира Андреевна. — Вам и в голову такая мысль не пришла. До чего хорошо в лесу!
Удивила! В лесу, конечно, лучше, чем в классе. Это мы и без нее знаем.
— Весной в лесу делать нечего, — сказал Миша Комов. — Осенью — это да! Грибы, ягоды… А сейчас ни шиша!
Миша Комов любил на уроках с учителями разговаривать. Хлебом не корми, только дай поговорить. Стоило учителю слово сказать на отвлеченную тему, как он сразу подхватывал и начинал задавать вопросы. Мы не сердились на Мишу. Наоборот, одобряли. Пока Миша разговаривает с учителем, время идет. Глядишь, не всех вызовут к доске.
— Осень осенью, — сказала Кира Андреевна, — а весна…
— …весной! — ввернул Щука, поглаживая скулу. Крепенько я приложился. Желвак рос и рос. Одна щека стала вдвое больше другой. Даже нос в сторону отклонился.
— Какой воздух в лесу! — говорила Кира Андреевна. — Идешь по бору — душа радуется. Листья на деревьях маленькие, нежные. И по-разному пахнут. И тишина. Слышно, как птенцы ворочаются в гнездах. А как они пищат, когда мать им приносит обед! Один птенец на моих глазах вывалился…
— Насмерть? — Это спросила Люда Парамонова. Она у нас очень жалостливая. К разным букашкам и животным. Щука как-то ей в парту положил большого зеленого кузнечика. Людка полезла за книжками и сломала кузнечику длинную ногу. Очень расстроилась. Весь урок связывала ногу ниткой. А на переменке выпустила кузнечика на волю. Только он прыгать, как раньше, не стал. Так инвалидом и поковылял!
— Я его посадила в гнездо… — рассказывала Кира Андреевна. — Он сразу притворился мертвым. А потом снова стал пищать и разевать клюв… Кто сегодня пойдет со мной после уроков в лес?
— После уроков мы задерживаемся, — многозначительно сказала Люда. — А потом пойдем.
Прогуляться в лес выразили желание одни девчонки. Мальчишки шататься по лесу с девчонками посчитали ниже своего достоинства. Очень интересно выслушивать их телячьи восторги: «Ах какой цветочек! Ой, птичка! Вы посмотрите, что я нашла! Сосновую шишечку…» Любой мальчишка может забраться на дерево и натрясти этих «шишечек» — воз.
— Кира Андреевна, а что вы в лесу делали? — спросил Миша.
— Я слушала кукушку… — сказала Кира Андреевна. — Ну, хорошо… а теперь займемся…
— Кира Андреевна, — не унимался Комов, — сколько лет она вам накуковала?
— Много…
— А в лесу…
— В лесу очень хорошо, Миша, — сказала Кира Андреевна. — Иди к доске, поговорим о задаче.
— Я лучше посижу, — сразу скис Миша. — Пусть кто-нибудь другой…
— Комов, к доске! — повысила голос Кира Андреевна.
Миша медленно выбрался из-за парты и нехотя поплелся к доске.
— Щукин, что это у тебя на щеке? — спросила учительница. — Пчела ужалила?
По классу прокатился смешок и умолк. Щука посмотрел на учительницу невинными глазами и спросил:
— На какой щеке?
— Будто не знаешь?
— Ах, на щеке!
Щука осторожно пощупал желвак.
— Не-е, не пчела… Это скворец меня клюнул. Я сделал скворечник — живи себе на здоровье, — а он, разбойник, взял да и клюнул. Я чуть с березы не свалился. У него клюв, как кочерга…
Ребята затопали, захохотали. Кира Андреевна тоже улыбнулась. Она, конечно, не поверила, что скворец клюнул Щуку. Но и выяснять, откуда взялся на его щеке желвак, не стала. Уже достаточно поговорили. Пора перейти к уроку.
Бедняга Миша Комов, который из-за своей кукурузы опять не выполнил задание, пыхтел у доски. Мел крошился. Он стирал треугольник и снова чертил.
— Садись, Комов, — сказала Кира Андреевна. — Неважнецкие у тебя дела.
— Я подтянусь, Кира Андреевна.
— Хорошая мысль, Миша, только поздно она тебе в голову пришла…
— Лучше поздно, чем никогда, — подал голос мрачный Щука.
— Поговорки ты, Щукин, знаешь, а вот как насчет задачки?
Щука задачку решил. Мелом по доске водил зло и решительно. Белые брызги летели во все стороны.
Кира Андреевна поставила ему пятерку. Но настроение у Тольки лучше не стало. Он втихомолку ощупывал желвак и бросал в мою сторону ненавидящие взгляды.
Прозвенел звонок.
17. ЛЮДА ПАРАМОНОВА ВЫПОЛНИЛА СВОИ ДОЛГ
— Ребята, я считаю крайне необходимым обсудить недостойное поведение Щукина и Куклина. — Так начала свое выступление Люда Парамонова. — На глазах всего класса они затеяли безобразную драку…
— На глазах нехорошо, — перебил Олег. — Могли бы во дворе подраться.
Люда пропустила это несущественное замечание мимо ушей и продолжала:
— Затеяли драку, избив друг друга. Поглядите, какой синяк у Щукина! И это наши пионеры, которые носят на груди красные галстуки… Наша пионерская организация не должна пройти мимо этого возмутительного факта. Вспомните, ребята, каким пионером был Павлик Морозов. Он не дрался…
— Откуда ты знаешь? — спросил Щука.
— Павлик был настоящим пионером. Он любил свою Родину и…
Эту Людку невозможно было слушать. Ну при чем тут Павлик Морозов! Она при каждом удобном случае приводила в пример Павлика Морозова. Все и так знают, что Павлик — герой, настоящий пионер. Ему памятник поставили.
А тут совсем другое дело. Была драка. В классе. Драться пионерам не к лицу. И не пионерам тоже драться не к лицу. Но факт остается фактом: драка была. Кто виноват? Не Павлик же Морозов? Виноват Щука! Все видели, что я его ударил после того, как он меня. Значит, Щуке надо всыпать по первое число.
Однако все повернулось не так, как я ожидал…
После «яркой» речи нашего председателя наступила пауза. Долго никто не брал слова. Наконец подняла руку Нина Шарова. Решила поддержать подругу. Тряхнув прической, она сказала:
— Пусть сами расскажут, из-за чего разгорелся сыр-бор.
— Правильно, — загудел класс. — Пусть расскажут… Давай, Щука.
— Чего рассказывать? — не вставая, сказал Толька. — Таких, как Ганька, нужно из рогатки уничтожать.
— Не стыдно? — воскликнула Нина.
— Я все сказал.
— Теперь ты, Куклин.
Я в нерешительности поднялся. Не успел подготовиться, поэтому не знал, с чего начинать. Я не любил выступать. Не оратор я. Но тут у меня столько зла накопилось, что я решил высказаться… Я рассказал, как Щука устроил под нашими окнами кошачий концерт, как мы всю ночь после этого не спали. Говорил, что Щука — первый задира в школе и задавала и что вообще таких людей нужно исключать из пионеров. Заодно лягнул и Грача. Сказал, что он — бесхарактерный человек. Куда ветер подует, туда и он. Раньше я не думал, что Ленька такой, и вот тут пришла в голову мысль. Чем я больше говорил, тем больше самому нравилось. Я бы долго говорил, да Олег за штаны потянул. Когда я плюхнулся на место, то был уверен, что Толькина песенка спета. Сейчас выступят другие, проголосуем и…