« …Там, где вошло в землю это копьё, правлю я, Александр, потомок Геракла…»
Цезарь знал, что «мистика» в переводе с греческого означает «тайна».
А тайны необыкновенных удач и могущества величайших полководцев древности всегда интересовали Юлия. Именно поэтому он посвящал немало времени изучению старых текстов с описанием молитв и заклинаний эллинов, персов, ассирийцев, египтян. Причём, он уже не придавал особенного значения жертвоприношениям и гаданиям на внутренностях животных, считая, что это пустая формальность и красочный спектакль перед сражениями, рассчитанный на простых легионеров и плебс.
…То, что он увидел, развернув длинный дырявый в засохших пятнах крови, но сохранивший искусную вышивку меил[23] какого-то знатного иудея на складе военных трофеев, поразило его. В куске тонкого льна оказался наконечник копья. Рядом лежала изъеденная червями деревянная табличка для письма, кое-где ещё покрытая воском с остатками текста. Юлий разобрал всего несколько букв на старо-греческом языке. И только в самом низу удалось прочесть полузатёртое прикосновениями неосторожных рук слово – «Ἀλέξανδρος».
Широко открытыми глазами Цезарь впитывал каждый знак, каждый завиток надписи, начертанной чьей-то неизвестной рукой.
«Неужели?» - Эдил Рима бережно взял в руки старый кусок железа.
То, что он держал в руках, было совершенно не похоже на pilum легионера. Листообразная форма лезвия шириной в ладонь и толщиной два пальца в самой широкой части напоминала hasta velitaris (дротик велитов) или метательное копьё фракийских пельтастов. Кое-где ржавчина мелкими вкраплениями въелась в потемневшую от времени полоску металла. Но масло, которым была пропитана ткань холста, не позволило испортить великолепную работу оружейного мастера. Хорошо заточенные когда-то грани сохранили остроту.
Таким копьём, пожалуй, легко пробить бронзовые накладки clipeus - щита гоплитов или даже более крепкие scutum римлян с медными защитными пластинами в качестве брони.
- Александр, - ещё раз прочёл Юлий эллинскую вязь и, вдруг, вспомнил, что читал у Клитарха, как во время пиров юный македонский царь на спор метал дротик и с пятидесяти шагов попадал между пальцев руки ребёнка.
Честолюбивый патриций провёл ладонью по острому краю… и тут же отдёрнул руку. Из неглубокого пореза выступила кровь, успев напоить парой капель соскучившийся по плоти наконечник.
***
- Нельзя допустить, чтобы игры, устраиваемые Помпеем, превзошли бои гладиаторов, оплаченные мной. Ты слышишь Антоний? – консул обращался к высокому молодому человеку на вороной лошади. - И давай-ка, мой друг, прекрати свои любовные похождения и беспробудное пьянство, а не то Сенат лишит тебя должности трибуна.
- О, Боги! Этот сенат, словно флюгер на крыше храма Юпитера! Куда ветер подует, туда он и поворачивает своё расположение или гнев. Диктатура - вот что нам нужно. - Антоний толкнул пятками лошадь и поравнялся с консулом.
- Будь моя воля, я бы завтра же разогнал это сборище стариков и лицедеев.
- Хвала Юпитеру, который не дал тебе этой власти. Впрочем, он никогда ничего не отдаёт даром. Поэтому вон в той ложбине, между Эсквилинским, Палатинским и Целиевским холмами[24], распорядись построить деревянные трибуны, клетки для зверей и временную казарму для гладиаторов. Посмотри, какое идеальное место. Сам Марс создал его для создания чего-то более величественного, чем лачуги бедноты. Здесь можно выстроить колоссальное сооружение для зрелищ. Жаль, что у меня недостаточно золота, чтобы возвести на этом поле храм для вакханалии убийств. Я завидую будущим властителям Рима. Кто-то из них обязательно воздвигнет здесь амфитеатр. А пока давай-ка посмотрим на труды ланисты[25] Скифания.
Цезарь направил лошадь к постройкам, показавшим свои стены из-за поворота дороги.
23