Андре пожал протянутую руку Сент-Джона, встал и пошёл за своим провожатым в трюм. Привязанный к ноге наконечник зазубренными гранями покалывал ногу.
Прошёл ещё год. Бриг ходил в составе английской эскадры из Ионического моря в Эгейское, из Эгейского - в Мраморное. Время от времени эскадре попадались остатки турецкого флота. Если это был быстроходный корабль с полным парусным вооружением - ему давали уйти. Но пощады не было кораблям и галерам, прозевавшим появление английских фрегатов и бригов.
Несколько раз корабль Мерона брал на борт десант греческих повстанцев и высаживал их на больших островах, поддерживая огнём из пушек. Два раза в виду Кипра они сходились один на один с турецким корветом, и два раза упускали его в осеннем тумане. Мерон выполнял работу палубного матроса, поднимался на ванты, тянул канаты, вязал узлы, но не притрагивался к оружию.
В один из дней лейтенант Уильям Сент-Джон разыскал Андре на палубе.
- Для вас есть хорошая новость. Завтра конвой из двух кораблей уходит в Атлантику. Во Франции – революция, в Царстве польском - восстание поляков против русского царя. Есть приказ о нашем присутствии в бухте Данцига. Его Величество Георг IV симпатизирует полякам. Так что – готовьтесь, мой друг. Пойдут вон те два корабля. Они нуждаются в ремонте и пополнениях в команде. После Гданьска возьмут курс на Англию. – Сент-Джон протянул руку Андре. - Завтра на рассвете с десятком раненых вас переправят на «Альбион», - офицер показал рукой на корабль в полукабельтове от них. - Прощайте. Быть может, там, в Англии, когда-нибудь наши курсы вновь пересекутся, и я найду способ вознаградить вас по заслугам. – Сент-Джон отдал честь и ободряюще улыбнулся Мерону.
Всё повторялось. Толпы беженцев стояли в порту у причальных стенок и кричали английским морякам: «Трусы!»
Женщины поднимали детей вверх и вопили пронзительными голосами, полными отчаянья:
- Шлюпки, пришлите шлюпки, русские всех нас убьют!
«Альбион» стоял на рейде Гданьска, удерживаемый двумя якорями, и не собирался трогаться с места.
- Это - семьи варшавских повстанцев и шляхта из провинций, - офицер рядом с Андре обвёл рукой панораму порта. - Русские железной рукой наводят порядок в Польше. Если эти несчастные, бросая дома, бегут сюда и умоляют нас взять их на борт - я представляю, что творится в Варшаве. Говорят, Паскевич[198] расстреливает улицы города из пушек. Повстанцы ещё сопротивляются, но взятие Варшавы - дело времени.
- Почему мы не можем взять хотя бы часть этих несчастных на борт? - Андре смотрел в подзорную трубу на женщин и детей, на стариков и старух, на раненых, лежащих в повозках.
- Это военный корабль, а не госпитальное судно. И, кроме того - мы с русскими пока союзники и не имеем права вмешиваться.
Лейтенант - высокий белокурый малый - забрал свою трубу и приложил к глазам.
- Хотя, мне кажется, во всём этом больше паники и страха, чем настоящей опасности.
- А если нет, а если всё не так? – Андре показал рукой на раненых. – Видите?
- Вижу, но у нас есть приказ оставаться на кораблях. Если послушать вас, мы должны послать сухопутную армию и в Париж. Там тоже идёт резня и кровопролитие. Время революций, любезный. Время потрясений.
Мерон отвернулся и пошёл прочь. Он сбежал по трапу в кубрик и не выходил на палубу, пока «Альбион» на исходе второго дня не поднял якоря. Забирая полными парусами ветер с Востока, корабль вышел в открытое море.
Ещё через двое суток фрегат, оставив за кормой Ла-Манш, подходил на малом ходу к причальным стенкам Портсмута. Андре впервые увидел сухие доки города, тюдоровскую каракку «Мэри Роуз» и чёрный корпус судна с обломками трех огромных мачт, утраченных в Трафальгарском сражении. Отсалютовав пушечным выстрелом стоящему на вечном приколе линейному кораблю «Victory» - легендарному флагману адмирала Нельсона - «Альбион», брошенными на сушу канатами был подтянут к пристани.
Мерон, сложив свои немногочисленные вещи во флотский мешок, вышел на палубу и, махнув на прощанье рукой вахтенному офицеру, сошёл на берег.
Холодный ветер, гуляющий по пирсу, заставил его поднять воротник морского офицерского плаща, подаренного ему Сент-Джоном.
«Теперь главная цель – замок Келли», – Андре закинул мешок на плечи, поправил наконечник, привязанный к бедру, и, чуть покачиваясь на непривычно устойчивой земле, пошёл прочь от моря…
198
Паскевич Иван Федороич – русский полководец и доверенное лицо императора Николая Перого. Отличился в Русско-Турецкой войне (1806-1812гг), удостоин награды - золотая сабля «За Храбрость». Командовал дивизией во время Отечественной войны 1812 г. Отличился при обороне от французов Смоленска. Светлеший князь Варшавский. Титул получил за подавление восстания в Варшаве, впоследствии - наместник царства Польского, фельдмаршал.