Наставник встал, открыл ещё одну потайную дверь, выходящую в узкий коридор, взял со стола зажжённую свечу и пригласил Мерона следовать за собой.
Они миновали несколько лестниц и очутились во дворе. Сильный порыв холодного ветра задул маленькое пламя, но метрах в пятидесяти свет фонаря над караульным помещением указывал им дорогу. Возле часовни наставник повернул вправо и, пройдя через притвор боковыми лестницами и галереей, они очутились в келейной. Длинный коридор заканчивался ещё одной винтовой лестницей и дверью. Открыв её своим ключом, наставник пропустил вперёд Андре, нащупал вентиль газового фонаря - и мягкий, достаточно сильный свет очертил полукруг комнаты, служившей и кабинетом, и спальней. Монах усадил Андре на кушетку, достал из ящика стола какие-то бумаги.
- Такие монастыри, как этот - не единственный у Приората. Но чем большую власть приобретают масоны и иллюминаты - тем большую опасность представляют люди, стоящие за ними. Они покупают информацию и людей, владеющих кусочками мозаики тайн. Они тратят огромные средства на поиски настоящих реликвий с целью обретения ещё большего могущества. И мы вынуждены время от времени покидать наши тайные убежища и с величайшими предосторожностями перевозить свитки и артефакты, приборы и инструменты на новое место или в новую страну. И есть опасность, что когда-нибудь мы допустим ошибку или язва предательства разъест монолит нашей защиты.
Наставник подошёл к окну и приоткрыл ставень. Прохладный воздух ночи приподнял уголки бумаг.
- Нам необходимо отделить скорлупу ореха от ядра. Пусть сломают зубы, разгрызая оболочку, и… пусть найдут в нём пустоту, – отец Рубио тонко улыбнулся Мерону. - Ты – один из нескольких посвящённых, которые будут хранить ядра и семена, – он подал Андре бумаги. – Здесь все твои документы и инструкции. Отныне твоё имя – Сократос Сантис. Запомни его и с этой минуты забудь своё. Ты - грек по отцу, немец по матери. Получил образование в Базеле. В архивах университета будет сделана соответствующая запись. Для тебя приготовлен дом, занятие и вся необходимая защита для сохранности реликвии. Тебе её доставят через два месяца внутри стального тайника, заказанного от твоего нового имени и по нашим чертежам на заводах Круппа в Эссене. - Наставник достал из складок одежды огромные карманные часы Гюйгенса и взглянул на них. - Этот заказ сделан вчера в два часа пополудни. В твоём новом жилище уже готово место для него. Останется только со свойственной тебе изобретательностью замаскировать тайник.
А теперь - прощай. Береги мой перстень. Такие же будут на курьерах и посланниках Приората, – монах обнял Андре и подтолкнул его к двери.
И тут Андре Мерон вспомнил о медном кувшине, лежащем на боку в тайнике. Он остановился и указал на стену, с недоумением глядя на монаха.
- Ты вспомнил… - наставник тихо вздохнул и, довольный своей проницательностью, сказал: - Я не ошибся в тебе, мой мальчик. Ты ничего не упускаешь. И сейчас ты хочешь спросить, что это за старый сосуд лежит рядом с Граалем. Ведь так?
Сократос Сантис, смущённый похвалой, кивнул.
- Этот древний кувшин – Ковчег Завета. Да-да. Именно его хранили катары в замке Монсегюр. Именно за ним - не зная толком, что это такое - охотились вожди крестового похода, сжигая на кострах жителей Лангедока. Они рядом - Святой Грааль и Ковчег Завета. Эти две реликвии будут для тебя дороже жизни. Именно эти предметы привезут тебе в стальном ящике Круппа. Именно вокруг них и твоего убежища круглосуточно в любое время года не сомкнёт глаз, охраняя тебя и реликвии, невидимая тайная стража Ордена.
Эпилог
Тихий осенний день городка Баден в земле Баден-Вюртемберг заканчивался торжественным колокольным звоном. Только что вечерняя воскресная месса после «Кредо», нескольких молитв из оффертория и канона[211] завершилась проповедью из новозаветных посланий. Прихожане выходили из Штифткирхе[212] и, слушая гул колокола со звонницы цисторцианского монастыря Лихтенталь, стояли небольшими группами, дыша свежим воздухом и делясь планами на вечер.
- Господин Шуман, нам с Вами нужно взяться за написание литургических музыкальных пьес. Право слово, надоело слышать эти тяжёлые аккорды Гийома Дюфаи и Джованни Палестрина[213]. Держу пари, у нас получилось бы лучше!
- Ах, господин Лист, оставьте Роберта в покое. Вы невыносимы! Ваша порочная страсть к пари переходит все границы. Инспекторы Курхалле[214] до сих пор судачат о вашей азартной игре в прошлую субботу. Ференц Лист и Фёдор Достоевский – главная тема сплетен, – жена Роберта Шумана Клара Вик[215] недовольно нахмурила брови и взяла мужа под руку.
213
Композиторы, написавшие самые значительные музыкальные темы для Римско-католической церкви.
215