— Знай я убийц своего друга, — промолвил я, — то в полицию не пошел бы. Я бы вызвал преступника на дуэль.
— Это в случае, если злодей благородного происхождения, — уточнил Новосильцев. — А если убийца подлого звания?
— Пожалуй, вы правы, — признал я.
— Послушайте, а не мог ли ваш друг заметить тех самых разбойников, что напали на вас? — высказал новую догадку граф Воронцов. — Они, должно быть, следовали за вами на удалении, а потом попались ему на глаза.
Я покачал головою. Идея захватить второй раз разбойников в одиночку вполне могла прийти в его голову. Он отличался храбростью и бесшабашностью. Но на его лице не было злорадства или охотничьего азарта, когда он покидал коляску. Глаза светились обычной радостью, какая бывает при встрече с хорошо знакомым человеком после долгой разлуки.
— Нет, — сказал я. — Уверен, Феклистов заметил в толпе товарища, но никак не разбойника. А уж что произошло дальше… — Я развел руками.
— Что же это такое… — Граф Воронцов сокрушенно покачал головой. — Как бы то ни было, вам не стоит одному расхаживать по улицам Лондона. Да, собственно, и времени не будет. Завтра вечером, а лучше послезавтра утром вы сможете выехать.
— Да, но как же я покину Лондон после случившегося? — возразил я. — Я дождусь, пока поймают убийц!
— Друг мой, предоставьте это дело мне, — сказал Семен Романович. — Я приложу все силы и не слезу с шеи Скотланд-Ярда, пока они не найдут злодеев.
— Скотланд-Ярда? — переспросил я.
— Лондонской полиции, — пояснил Николай Николаевич.
— А сейчас вы должны отдохнуть с дороги, — добавил граф Воронцов. — Завтра хлопотный день.
— Даже не знаю, как я засну после всего случившегося, — вздохнул я.
— Пойдемте, я покажу вам библиотеку, — неожиданно предложила Екатерина Семеновна. — На случай, если бессонница одолеет, скоротаете время за книгой.
Я бросил взгляд на графа Воронцова, он кивнул с одобрением, и я последовал за его дочерью. Она оглянулась на меня с заговорщицким видом, и я заподозрил, что приглашение в библиотеку — уловка, чтобы вызвать меня на приватный разговор. Очаровательная дочка графа Воронцова поневоле пробуждала нескромные мысли, однако я немедленно подавил их, рассудив, что вряд ли девушка настроена на романтический лад. Да и глупо было бы затевать любовную кутерьму с дочерью посла, не имея серьезных намерений.
— Андрей Васильевич, — прошептала она, едва мы оказались наедине, — я хочу обратиться к вам с просьбой.
— Сделаю все, что в моих силах, — ответил я.
Девушка несколько стушевалась, словно в последний миг пришло сомнение: верный ли выбран тон. Решившись, она заговорила с неожиданным пылом:
— Вы знаете, в Лондоне довольно-таки много французов. Одни бежали от революции, другие от Бонапарта. Многие оказались с пустыми руками и вынуждены кто чем зарабатывать на жизнь. Вы не поверите. Французские дворяне моют посуду, некоторые пасут скот.
— Это ужасно, — согласился я.
— Я хочу попросить вас о помощи для моей хорошей знакомой. Ее зовут Элен, — продолжила девушка.
И я подумал, что уж закрутить интрижку с этой Элен мне никто не помешает.
— Скажите, что я должен сделать?
— Заберите ее с собою в Россию, в России она устроится лучше!
— А она согласна?
— Да-да, конечно! Она хочет уехать в Россию! Мы говорили об этом! У нее готовы все документы, она только ждет удобной оказии.
— Что ж, если так, не вижу препятствий. Если ваша Элен не боится морских путешествий, я возьму ее с собою.
— Спасибо, вы замечательный! — Екатерина Семеновна на мгновение прильнула ко мне и коснулась губами моей щеки.
— Право, это пустяк.
Девушка протянула мне первую попавшуюся книгу в дорогом кожаном переплете, взяла меня за руку и потянула за собой. Мы вернулись в гостиную.
— Превосходная книга, — промолвил граф Воронцов.
Я взглянул на обложку и удивился, так как название и автор были на русском языке: «Фридрих Готлиб Клопшток. Смерть Адама».
— Папенька, граф Воленский согласился помочь Элен.
Граф Воронцов улыбнулся, а по лицу Новосильцева пробежала тень. «Хе-хе, — подумал я, — да ты, брат Николя, никак сохнешь по этой Элен!»
Екатерина Романовна удалилась в свои покои. Откланялся и Николай Николаевич. Прощаясь со мною, он незаметно постучал указательным пальцем по фолианту и шепнул:
— Не забудьте завтра похвалить, перевод сделала сама Екатерина Семеновна.
Мы с графом Воронцовым остались одни. Я думал, он не захочет ждать до утра и заговорит о делах. Но ошибся.