Мы разбили свой лагерь немного выше русла Луканги. Двадцать лет назад по каменистому откосу ее противоположного берега вернулся сюда несчастный дон Сильвестр после отчаянной попытки достичь копей царя Соломона. Как раз за этим откосом и начиналась безводная пустыня, поросшая колючим чахлым кустарником.
Ближе к вечеру, предоставив Джону Гуду заниматься хозяйством, я пригласил Генри Куртиса прогуляться, и мы отправились взглянуть на пустыню. Воздух был чист и прозрачен, и на краю горизонта можно было различить неясные голубоватые очертания снежных вершин гор Сулеймана.
– Присмотритесь получше, сэр, – проговорил я после непродолжительного молчания, – это те неприступные стены, которые окружают копи царя Соломона. Одному Всевышнему известно, сможем ли мы когда-нибудь на них взобраться!
– Там мой брат, – прозвучал краткий ответ.
– Ну что ж, будем надеяться на лучшее! – вздохнул я и повернулся, чтобы идти обратно в лагерь, как вдруг заметил, что на откосе мы не одни.
Неподалеку от нас, устремив пристальный взгляд на далекие горы, стоял наш величественный зулус Амбопа.
Почувствовав на себе мой взгляд, он приблизился и обратился к сэру Генри, к которому, как я заметил, уже успел сильно привязаться.
– Так это там лежит страна, куда ты хочешь идти, Инкубу? – Амбопа указал широким наконечником своего ассегая на пустыню. – Переведи мои слова, Макумазан.
Сэра Генри туземцы прозвали «Инкубу», что означает «слон», и это меня сердило, так как я не слишком-то люблю эти их тарабарские клички. Я тут же возмущенно спросил, с какой это стати зулус решил обратиться к нам в таком фамильярном тоне. На это Амбопа только усмехнулся:
– Откуда тебе знать, что я не ровня вождю, которому служу? Конечно, мой господин принадлежит королевскому роду: это видно по его росту и осанке, но, может, я тоже не бродячий пес? Побудь пока моими устами – мне нужно с вами поговорить!
Видно, он и в самом деле был не простым туземцем и почему-то вызывал невольное уважение. Я подчинился, взяв на себя роль переводчика, – хотя зулус и знал полсотни английских слов, но пользовался этим языком с неохотой.
– Ты прав, Амбопа, – произнес сэр Генри, – я намерен идти в ту страну.
– Пустыня не имеет пределов, в ней нет воды, а горы высоки и покрыты снегом. Ни один человек не может сказать, что лежит за горами, в которых прячется солнце. Как ты доберешься туда, Инкубу, зачем туда идешь?
– Некий человек одной со мной крови ушел туда уже давно, и теперь мне надо его найти. – Генри Куртис спокойно взглянул на слугу.
– Это правда. – Амбопа кивнул. – Я недавно встретил одного бродягу, и он рассказал, что два года назад какой-то белый мужчина ушел в пустыню и направился к тем горам. С ним был слуга-охотник. Они не вернулись.
– Откуда ты знаешь, что это был мой брат? – быстро спросил сэр Генри.
– Я этого не сказал. Но когда мне описали, каков он с виду, я понял, что у него были твои глаза и черная борода. Охотника, который шел с ним, звали Джимом. Он из племени бечуанов и носит одежду белых.
– Сэр! – воскликнул я. – Нет никакого сомнения, что это был ваш брат! Я хорошо знал Джима!
– Джордж с детства отличался невероятным упрямством и настойчивостью: что вобьет себе в голову, уже не отступится. Раз он решил одолеть Сулеймановы горы, он их одолел, если, конечно, не случилось какого-либо несчастья.
Я перевел только последнюю фразу.
– Это дальний путь, Инкубу, – мрачно заметил зулус. – Там, за перевалом, тоже все… – Он внезапно оборвал свою речь на полуслове, и горделивое выражение вновь появилось на его красивом лице. – Я пройду с тобой через пустыню и горы! Может быть, и я ищу брата по ту сторону гор…
Я подозрительно покосился на зулуса и спросил:
– Что ты хочешь этим сказать? Тебе что-то известно об этих горах?
– Очень мало. Говорят, за ними лежит прекрасная страна, полная чудес и тайн. Там проходит Великая Дорога, есть высокие деревья, чистые бурные реки и белоснежные вершины. Это страна храбрых воинов. Но стоит ли об этом сейчас думать? Уже садится солнце. Кому суждено, тот увидит его снова.
Я недоверчиво взглянул на туземца. Он определенно что-то скрывал.
– Не бойся меня, Макумазан, – снова усмехнулся Амбопа. – Я не рою ловчую яму, чтобы в нее упал белый человек, и не замышляю недоброе. Если нам когда-нибудь доведется перейти эти горы, я открою все, что знаю. Но помни – смерть бродит на их вершинах. Мудрый отступил бы и вернулся обратно. Снова занялся бы охотой на слонов. Я сказал.