Любой CEO любой софтверной компании видит этот процесс таким образом. Производство ПО -- то же самое, что производство сосисок.
Проблема с таким подходом в том, что она не оставляет места для духа творчества у самих программистов. Как босс, я должен жёстко командовать ими, чтобы придерживаться намеченного плана. Я не должен ни на минуту терять контроль над конечным продуктом, и если программисты приходят со своими идеями, я, конечно, могу их послушать, но всё равно я несу ответственность как руководитель проекта и мне решать, станут ли эти идеи частью готового продукта. Свобода действий индивида в точке зрения, ориентированной на рынок, неприемлема. Только руководитель проекта должен знать, как на самом деле развивается продукт, а программисты должны беспокоиться лишь о своём маленьком кусочке работы. Первичная иерархия всегда встроена в эту форму организации.
Рыночное мышление также строится на скрытых методах сокрытия знаний. Было бы не хорошо для руководителя проекта, если программисты поняли насколько действительно мало их влияние на творческий процесс. То же самое относится ко всем иерархически организованным компаниям. Руководителями могут быть лишь те люди, которые имеют понятие о том, что на самом деле происходит внутри компании. Если работники должны располагать какой-то информацией, она передаётся им через тщательно подготовленные инструкции, которые вываливают на их рабочие места, в них описываются избранные стороны деятельности компании, с тем чтобы повысить мотивацию.
Мы имеем дело с властной структурой, которая является чем угодно, но не демократией. Такой асимметричный баланс власти является причиной того, что компании работают лучше правительств. Отсутствие демократии -- очень эффективно. Не секрет, что демократические нападки на шведский бизнес-мир, в форме MBL ("закон совместных решений") и т. п. снизили корпоративную эффективность.
Работники должны действовать согласно приказам руководства, а не по собственной воле. Поэтому корпоративный менеджмент изобрёл хитроумные механизмы ограничения демократического контроля их компаний не смотря на эти новые законы. Они включают, например, постоянную реорганизацию, с тем чтобы скрыть механизмы власти и дать работникам чувство контроля над своей ответственностью.
Хакерская этика, идеология киберпанка и технократия резко с этим контрастируют. Они ожидают, что программисты будут креативны, изобретательны и дотошно скептичны. Рыночная экономика принимает то, что исчерпывающие планы не будут обсуждаться до их выполнения. Вот почему компании стараются нанимать только инженеров из университетов и технических школ, которые, в силу своих учёных степеней прошли через социальную индоктринацию незадавания вопросов.[110] А те, кто задают вопросы, отправляются на другие участки машины общества: исследования, политика и, не в последнюю очередь, криминальная индустрия, чтобы производить информацию такого рода, который важен для общества в других смыслах.[111]
Глава 14
ХАКЕРЫ-ЖЕНЩИНЫ?
В компьютерной культуре, и особенно в хакерской культуре, женщины редки. Среди фрикеров, было (а возможно и есть) несколько женщин, возможно потому, что телефония обычно считалась женской профессией. (Большинство операторов ручных коммутаторов -- женщины). Ситуация в рейв-культуре чуть лучше; около одной трети всей аудитории составляет женская часть. Найти среди хакеров-любителей и хакеров-преступников женщину -- редкая удача. К счастью (я так думаю), всё больше и больше женщин, особенно в университетах, открывают для себя компьютеры через Интернет. Часто, они начинают использовать компьютер в качестве печатной машинки, а потом слышат об онлайновых дискуссионных группах и форумах по своей теме, и как только они пробуют общение в Сети, их уже не оторвать.
Самая знаменитая девушка-хакер -- хакер под псевдонимом Susan Thunder. (Позвольте мне попрыгать туда сюда между темами этой книги). Сьюзан была классической малоприспособленной к жизни девочкой. Когда она была ребёнком, с ней обращались просто ужасно, и она чуть не умерла. Она стала проституткой ещё в подростковом возрасте и зарабатывала себе на жизнь работая в борделях Лос-Анджелеса. После работы, будучи фанаткой рок-музыки,она тусовалась с разными рок-группами. Она открыла для себя, как легко можно попасть закулисы, просто позвонив нужным людям и представившись, например, секретарём звукозаписывающей компании. Она стала активным фрикером в конце 70-ых, и естественно она была экспертом в социальном инжиниринге.
111
Сванте Тидхольм отметил, что у меня есть способность иногда опускать человека до простой марионетки в руках власти. Я его понимаю, но я не достаточно умён, чтобы обходить такие вопросы. Моё уважение к способностям этих людей велико, и я также приму сторону человека в этой фальшивой игре. Расширение моих взглядов вы найдёте в Главе 15, а также в Приложении.