Когда я вновь оказываюсь в своей комнате и ставлю телефон мужа на зарядку у меня возникает острое желание поскорее включить его. Хочется убедиться, что именно я была той, с кем он в последний раз говорил. Когда заряд позволяет, я делаю то, что хочу. Снимаю блокировку с мобильного, захожу во входящие звонки и чувствую как сердце пускается вскачь, потому что я — предпоследняя кому он звонил. Чуть выше меня, последним номером, значится номер его брата.
Глава 6
Я чувствую, как ненависть закипает во мне с новой силой. Почему именно он?! Почему не мать, в конце концов? Зачем Тимур звонил брату накануне собственной трагической гибели и почему не я была последней, кто слышал его голос?
Мне хочется дословно узнать о чём они говорили и по какому поводу созванивались. Тимур не любил разговаривать о брате-близнеце, это была та единственная тема, во время обсуждения которой он становился мрачнее тучи. Говорил, что несмотря на внешнюю схожесть они слишком отличаются характерами и нравами, чтобы дружить. И я понимаю его как никто. Тогда почему в таком случае именно он был последним?
Держать свои эмоции под замком не в моих привычках. Если высказывать, то в лицо, если говорить, то только правду. Я выхожу из своей комнаты и торопливым шагом, насколько позволяет мне моё положение, спускаюсь на первый этаж. В доме стоит пугающая тишина, которая прерывается лёгким постукиванием ножа на кухне.
— Рустам Ильдарович уже дома?
У плиты, занимаясь готовкой одновременно нескольких блюд, стоит Ира и слегка улыбается при виде меня.
— Да, только что приехал. Ушёл к себе в комнату, — произносит она.
— К себе — это куда?
Если я буду искать Рустама в каждой из комнат огромного особняка, то боюсь, что подрастеряю свой пыл.
— Второй этаж, вторая комната от лестничного пролёта, — сообщает помощница по дому, не отрываясь от готовки.
Я благодарю Иру за ответ и вновь поднимаюсь на второй этаж. Надо же, комната Тахирова находится как раз по соседству с той, которую я выбрала для себя. Страшно подумать, что от человека, которого я ненавижу и презираю всей душой меня отделяет лишь одна стена.
Подхожу к двери цвета темного ореха и громко стучу в неё несколько раз подряд. Мне никто не открывает, но я не отступаю и стучу громче, сильнее, чаще. Когда понимаю, что это бессмысленно и никто меня не слышит, то с силой бью дверь кулаком, больно ударяясь костяшками пальцев. Я удивляюсь, когда дверь поддается и слегка приоткрывается.
Не знаю, что овладевает мной в этот самый момент, но я не ухожу, хотя стоило бы. Вместо этого делаю шаг вперёд и переступаю порог его комнаты. Оказавшись во владениях Тахирова внимательно оглядываюсь по сторонам и отмечаю про себя, что именно такой я и представляла себе его обитель. Темные тона, минимум мебели и красок. Как по мне — совершенно не уютно и мрачно, но как раз-таки в стиле мужчин, подобных Рустаму.
Когда замечаю тонкую полоску света, идущую из ванной комнаты, словно сомнамбула подхожу ближе и приоткрываю дверь. Я знаю, почему так делаю. Понимаю, что это глупо и не имеет никакой логики и здравого смысла, но я хочу лично убедиться в том, что там, на месте автокатастрофы, умер точно Тим.
Я прирастаю к месту, когда вижу очертания обнаженного мужского тела сквозь запотевшие стекла душевой кабинки. Между ног становится горячо и влажно, когда я жадно осматриваю Тахирова со спины. Рустам хорошо сложен — мощные жилистые руки с проработанными бицепсами, широкая спина, заметно сужающаяся к талии, чуть ниже вырисовываются крепкие ягодицы.
Невооруженным взглядом заметно, что Рустам часами торчит в тренажёрном зале доводя своё тело до совершенства, но всё дело в том, что Тим делал точно так же. По телу Тахирова струйками стекают капли воды, и мне приходится взять себя в руки, чтобы отвести от него свой взгляд. Мысленно встряхиваю себя, отворачиваюсь и выхожу из чужой комнаты, куда заходить мне не разрешали.
Когда я оказываюсь у себя в комнате, то слышу, как громко клокочет собственное сердце. Удар за ударом, словно за мной гналась как минимум стая голодных волков. А на деле — я всего-навсего рассматривала обнаженное тело брата своего мужа. И что страшнее всего — это тело мне нравилось точно так же, как и тело Тима. Оно вызывало легкую пульсацию внизу живота и желание. Я знала, что в сложившейся ситуации это как-то неправильно и мерзко, но так сложилось, что человек, которого я презираю, до боли напоминает мне того, по кому я сильно скучаю.
Возможно, стоит списать моё состояние на длительное воздержание от сексуальной жизни. Несколько месяцев моей беременности проходили под угрозой — половые контакты строго возбранялись в этот период, а когда я стала чувствовать себя лучше, Тим сказал, что с сексом лучше повременить, чтобы не навредить ребёнку.