— Мисс Олсон, я буду задавать вопросы и всё записывать, — он достал цифровой диктофон, — вы не смущаетесь, он мне нужен, чтобы я ничего не пропустил. Это не будет интервью. Просто рассказывайте о себе. Чем больше я узнаю о вас, тем сочнее получится история. Мистер Родман, я вас правильно понял, нам надо поднять волну?
— Абсолютно верно, поэтому я обратился к тебе, Пит, — ответил Джеффри.
Стоун, несмотря на юный возраст, как для журналиста, обладал сумасшедшей хваткой. За свою небольшую карьеру он сумел сделать так, что его статьи, читал весь город, а на следующий день ждал следующую. Главный редактор без тени сомнений пророчил ему своё место, но если быть честным, он просто боялся, что Питер уйдет в другое издательство и этим пытался его удержать, прекрасно понимая, что этот парень заслуживает большего.
Стоун умело задавал вопросы, которые с первого взгляда казались, не имели ко всему произошедшему никакого отношения. Когда Джессика, задумавшись, замолкала, он слегка вопросительным тоном просто повторял два-три последних её слова, и она сразу с незаметной для себя легкостью продолжала свой рассказ. Психологическими приёмами он владел в совершенстве. Питер прекрасно видел, что ни в одном слове Джессики не было лжи. Она не пыталась ничего выдумать и это ему очень импонировало. Он не любил людей, которые пытались его обмануть, считая, что тем самым они принимают его за глупца. Свои мозги Стоун очень ценил и был рад сотрудничать с Джеффри Родманом, у которого можно было многому научиться. Только умные люди понимают, насколько они мало знают. Питер был одним из них.
Так называемое интервью продолжалось около часа, и Джессика не заметила, как рассказала почти всю свою жизнь до сегодняшнего дня. Джеффри всё это время безмятежно бродил рядом со своими мыслями, всем видом излучая глубокое спокойствие, напоминая сытого кота, которому надоело спать, и тот решил прогуляться, с любопытством разглядывая деревья, как будто видит их в первый раз.
— Правда, фотограф я не сильный, но прилежно учусь. Мисс Олсон, я сделаю несколько кадров для статьи. Понимаю, это нелегко, но вам надо сейчас улыбнуться. Читатель должен видеть жизнь, которой…, — слова «вас лишают» Питер не смог договорить и, развернувшись, достал из сумки фотоаппарат Olympus.
За последние месяцы Джессика немного потеряла в весе, но не потеряла в привлекательности. Только теперь скулы слегка подчеркивали красоту её лица. Жизнерадостная улыбка получалась натянутой и неестественной. Джесс ничего не могла с этим сделать. Мозг отказывался ослабить мышечный тонус для её появления — он был загружен проблемой. Питер видя, что ей это не удаётся, сказал:
— Мисс Олсон, пойдем другим путём. Посмотрите верх на листья и вспомните, пожалуйста, какой-нибудь добрый момент из своего детства. Не буду вам мешать.
Он отошел в сторону и смотрел на Джессику. Она вспомнила, как маленькой девочкой играя вместе с подругами, они поднимали опавшие листья и снова подбрасывали их вверх, а выигрывала та, у которой он дольше летал. Как искренне она радовалась этой своей крошечной победе! Через несколько секунд на её лице появилась мечтательная улыбка, и Питер сразу нажал на спусковую кнопку, затем отодвинул фотоаппарат и внимательно начал всматриваться в цифровой экран, оценивая получившиеся снимки. Джессика, с короткой мальчишеской прической, задумчиво приподняв глаза верх, и кроткой улыбкой, выглядела очень мило. Стоун был рад — это то, что нужно. Он оторвал взгляд от кадров и только в этот момент увидел, что Джессика беззвучно плачет. Как за секунду поменялось её лицо! Питер почувствовал себя виноватым, но Джеффри Родман уже был тут, как тут. Он присел рядом с ней и спокойно сказал:
— Плачь, девочка, плачь. Сегодня для тебя был тяжелый день, но поверь, он не последний.
— Мистер Родман, в принципе, для начала у меня есть всё, — и, взглянув на Джессику, продолжил, — мисс Олсон, прошу, извините меня, если что не так.
— Питер, вы здесь не причём. Спасибо вам за всё, что вы пытаетесь сделать для меня и моей дочери, — слезы прекратились и она пожала руку Стоуну.
— Кстати, Пит, — Джеффри окликнул журналиста, который уже начал уходить. — Мне кажется, неплохо смотрелась бы в статье параллель с озером Онондага.
— Я уже думаю об этом, — в голосе Стоуна прозвучало самоудовлетворение.
Джессика ничего не говорила Линде, понимая, что после выхода статьи она всё узнает. Ей было очень тяжело начать этот разговор, а репортаж Питера Стоуна станет именно тем первым шагом, чтобы открыться перед дочерью.
Прошла неделя. Телефон не затруднял себя сигналами входящих вызовов. За эти дни Джессика пять раза была у доктора Рединга, который назначил инъекции и капельницы. Она понимала, что он просто продлевает её время и улучшает самочувствие, тем самым, сохраняя силы. Время и сила — для неё именно это было сейчас главным. Мэри Холт, её давняя школьная подруга, уже знала всю правду и выведав у Рональда Рединга график процедур, делала вид, что их встречи в больнице случайны. Прав был мистер Олсон, отец Джессики, всегда повторяя, что лучшие друзья это со школы. Мэри оказалась тем человеком, в котором нуждается большинство, попав в беду. Она умела слушать, и с ней хотелось делиться всем, что накопилось и происходит в тебе и с тобой.