Навязанной, но такой тягуче-сладостной.
Он не должен узнать или догадаться по каким-то моим реакциям, насколько глупой я была и как опрометчиво поступала, изображая его жену.
Проникла в самое пекло и поджарилась на дьявольском огне.
А теперь дьявол собственной персоной добрался до меня.
Получите – распишитесь. Давит, душит, смущает. Требует отвечать на вопросы, вынуждая изворачиваться и врать. Я не лгунья и не мошенница, но выгляжу именно такой. Басманов – подозрительный гад, он за версту чует ложь…
Воспользовавшись секундной заминкой, я вывернулась из захвата, выскользнула из-под его руки, схватила рюкзачок и поспешила в коридор.
Вырвалась на свободу! Хотелось бежать, но сзади раздавались грозные размеренные шаги. Басманов последовал со мной, одним своим присутствием диктуя подчиняться.
Я замедлилась, усмиряя бурю внутри. Как же тяжело даже дышать рядом с ним! Невыносимо. Шаг, еще один, не могу идти медленно, инстинкты выживания выше меня. Ускорение на максимум…
Когда я увидела справа от себя белую непримечательную дверь аварийного выхода, то действовала скорее машинально, чем разумно. Рванула в сторону и дернула ручку вниз, крепко обхватив дрожащими пальцами.
К счастью, было открыто, и я юркнула мышью на лестницу и стремглав побежала вниз, надеясь не переломать ноги и моля бога, что смогу спастись…
Глава 4
Никаких здравых мыслей в голове не наблюдалось. Я просто бежала как сумасшедшая, потому что не могла больше находиться рядом с Басмановым. Это был голый инстинкт самосохранения…
Первый вопрос, который Басманов задал мне в тот самый момент, когда меня к нему подвели под белы руки два огромных амбала, меня не удивил.
– Ты дура? Вижу, что да.
В его жестоких глазах равнодушие сменилось презрением и даже насмешкой, и неожиданно больно кольнуло меня.
Наверное, он не знает, что такое слабость и беспомощность, ему не приходилось бороться со стихией и справляться с горем, которое ломает пополам и изменяет тебя навсегда. Но одновременно делает сильной.
В моем мире всегда действовали слова: бей или беги. И я в них верила. Убежать не вышло, значит – буду биться. Бороться.
Я собралась бороться против Басманова, не желая играть по его правилам.
Он не помешает мне уехать в Америку! Я не позволю ему уничтожить мои мечты.
– Бегут виноватые, а ты так старалась показать, что ничего плохого не сделала, но теперь сама же опровергла свои слова.
Он подошел ближе и наклонился, изучая меня, как странное гадкое насекомое, ползающее под его ногами, глубоко и размеренно дышал, нажимая медленно на мои скулы пальцами. Больно сдавливая и вынуждая снова чувствовать себя дрожащей тварью перед господином.
Солнечные лучи били прямо в лицо, бликовали от полированной поверхности черных внедорожников и стекол здания бизнес-центра, от этого глаза заслезились.
Я не хотела плакать! Нет, только не показывать врагу свою слабость и беспомощность! Это всего лишь яркие лучи солнца! Но Басманов решил по-своему.
– Ты своим побегом только усилила мои подозрения. Если сначала я планировал всего лишь расспросить тебя, то теперь буду опрашивать с особым пристрастием. Ты расскажешь мне всё.
Это заявление заставило меня покраснеть и от досады впиться ногтями в ладони. Собственными дурными действиями подписала себе приговор! Зачем? Ну зачем я ломанулась в ту дверь? Но тогда это казалось такой отличной идеей!
– Я бежала, потому что вы меня похитили! – воскликнула я, и Басманов убрали руки, встал напротив меня. – Потому что вы опасные люди и я испугалась, что вы мне навредите! Разве это не очевидно? Может быть, для вашего мира нормально, когда кого-то забирают из квартиры и заставляют делать то, что он не хочет, но в моем мире это называется преступлением!
– Так или иначе, наши миры пересеклись, девочка, – говорил он, как всегда, спокойно. Невозмутимый, сильный. Уверенный в себе. – И тебе придется держать ответ за свои поступки. Интуиция мне подсказывает, что ты не та, за кого себя выдаешь. Невиновным не нужно убегать, им достаточно просто сказать правду.
– Да господи, я просто… – всплеснула я руками и закатила глаза, но меня тут же поймали за запястья и сжали их, заставляя смотреть в глаза зверя.
– Не нужно просто так разбрасываться именем своего бога, будешь шептать к нему молитвы, если окажешься виноватой и я выясню, что ты меня обманывала. Поняла? – Басманов процедил эти слова холодным, как сталь, голосом, а потом встряхнул меня, как маленького жалкого котенка. И отцепился, кивнув своим подчиненным.