Что они не поделили? Мужчины молча сверлят друг друга взглядами, а я слушаю щебетанье Аиши. Она рассказывает о новых клипах, песнях и, конечно же, помолвке, общаясь со мной как со старой знакомой.
Не поняла, что перед ней двойник. Никто не понимает.
Пытаюсь отрыть в своей памяти информацию об Амире, но не успеваю. Вокруг течет разговор ни о чем, который прерывает появление продюсера Роксоланы.
Полный лысый мужчина в трескающемся на нем сером костюме вприпрыжку бежит к нам, готовый расцеловать меня прямо на глазах у всех, упасть на колени и радоваться, как второму пришествию Христа. Он так активно машет руками, что охрана Рамиля преграждает ему путь, и только с соизволения моего «мужа» Михаила Щедрина пропускают ко мне.
– Я так рад, что вы вернулись из путешествия, – улыбается мужчина толстыми губами, напоминающими двух гусениц, и аккуратно берет меня за руку. При этом с опаской поглядывая на Рамиля. – Можем поговорить наедине? У меня столько новостей!
Пытаюсь взглядом попросить у Рамиля разрешения отойти, чтобы тихонько сказать Михаилу про то, что я не та, за кого себя выдаю, но с удивлением вижу, что он поглощен беседой с Аишей! О чем они могут говорить так запальчиво? И куда делся Амир?
Мы с продюсером отходим в сторонку, лавируя между многочисленными гостями. Он не упускает возможности перехватить пару канапе, шустро отправляя их в рот и противно причмокивая. Делает это и даже не замечает, как выглядит в глазах окружающих. Либо его это не волнует.
Свинья. Он никогда мне не нравился – какой-то весь дерганый, неприятный, неухоженный, обильно потеющий. Даром что публичная персона. Надо признать, что талант продвижения звезд у него имеется, но ради восхождения по карьерной лестнице девушкам приходится терпеть рядом с собой жирного сластолюбца.
В те разы, когда я заменяла Роксолану, он так и старался меня облапать, приблизиться, ненароком поправлял одежду и волосы. Заставлял чувствовать себя неуютно и задаваться вопросами, что он испытывает к своей подопечной. Он будто видел во мне более земную и доступную копию недосягаемой для него звезды. Желанной.
То, что Щедрин был бы не прочь завладеть Роксоланой, факт.
Интересно, Рамиль допросил продюсера или держит того в неведении о пропаже жены? Сейчас лучший шанс это выяснить.
Мой «муж» в отсутствие соперника увлекся изучением декольте певицы, и я пытаюсь доказать себе, что меня это не трогает. Пусть делает что хочет, лишь бы я была избавлена от его присутствия.
Мне нужна передышка от власти надо мной этого мужчины.
Внимательно гляжу на прожорливого продюсера и прокашливаюсь, чтобы вернуть себе истинный голос. До этого я перенимала грудное контральто своего прообраза.
– Михаил, – говорю тихонько, – я не…
– Замолчи, – он зашуганно оглядывается по сторонам и кладет потные пальцы на мою ладонь. – Естественно, я сразу понял, я всё понял.
Многозначительная улыбка отдает лукавством и чувством превосходства. Я осознаю, о чем он, и с удивлением смотрю на прозорливого собеседника.
Ясно, он догадался, что я не Роксолана.
Вздрагиваю и чувствую приступ удушья, который всегда начинается, когда я близка к разоблачению. Помню, так случилось в ту ночь в казино, когда мне показалось, что Рамиль меня раскусил, но нет.
Он ничего не понял, да и никто ни разу не разгадал мой секрет.
И наверное, продюсер тоже будет молчать.
Ему на руку возвращение певицы – в любом обличье.
– Хорошо, что Роксолана вернулась, – продолжает меж тем Щедрин, расплываясь в довольной улыбке и крепче сжимая мои ладони. – Не волнуйся, я просто знал о тебе, поэтому сразу догадался. Но ты очень хороша, непосвященный не понял бы правду. Но это всё неважно! Важно другое! После сегодняшнего вечера нам придется немало поработать. Аиша сегодня предоставит на суд публики потенциальный хит, и не просто хит, а посвящение своему жениху, а это значит, что нам нужно будет обязательно ответить. Достойно ответить. Я уже слышал, что она наняла снимать клип самого Гордея Вересова, не знаю, сколько ему забашляла, но он нарушил нашу договоренность не снимать клипы для твоей соперницы. Я поверить не мог, когда мне это птичка на хвосте принесла!
Морщусь, пытаясь осмыслить сказанное. Клипы, песни, соперничество – зачем он мне это всё рассказывает? Я же тут совершенно ни при чем…