— В купе больше никого нет?
Единственный пассажир неопределенно улыбнулся и покачал головой.
— Странно, — заметил служащий, заметив ярлыки брони. В купе он не задержался.
Через десять минут вошли двое инспекторов Сюртэ. Пассажир протянул им свои документы. Его губы немного пересохли, но движение было естественным.
— Делькруа Поль-Анри, родился в Сен-Дени 8 февраля 1933 года. Холост. Инженер. Транзитная британская виза и въездная виза иммиграционной службы Австралии.
Инспектор отпечатал на чистой странице паспорта штемпель с датой отъезда, взглянул пассажиру прямо в глаза и сказал: «Благодарю», возвращая документ.
Немного расслабившись, Делькруа снова начал читать. Но вскоре его опять потревожили таможенники.
— Что хотите заявить?
— Ничего. Я везу только личные вещи.
Он сделал вид, что собирается открыть чемодан.
— Нет, не надо. Золото? Вы имеете право его вывезти, но должны заявить.
— Нет даже на запонках.
— Французские деньги?
— Пятьдесят фунтов стерлингов и сто тысяч… то есть тысяча новых франков.
— Это все?
— Да.
— Хорошо. Прошу вас следовать за мной в хвостовой вагон.
— Но… зачем? — удивился Делькруа. — Вы не осмотрели мой багаж.
— Мы должны вас обыскать, месье.
— Обыскать меня? А чемоданы я оставлю здесь? Ну и методы!
Офицер таможенной службы невозмутимо настаивал:
— Мне очень жаль, месье, но мы имеем право на личный досмотр. Это общее правило для всех лиц, выезжающих за границу. Следуйте за мной.
Возмущенный инженер поднялся, чтобы следовать за чиновником.
Они прошли по коридорам, покачиваясь из-за качки вагонов. Поезд ехал со скоростью более ста километров в час.
Люди смотрели на проходящего Делькруа с тайным злорадством. Всегда приятно, когда попадается мошенник. Это укрепляет доброе мнение обывателей о самих себе. Уставленные на инженера глаза, горящие от любопытства, усилили его раздражение.
Следуя за своим провожатым, Делькруа наконец дошел до нужного вагона. Таможенник открыл ключом дверь одного из купе и отступил, пропуская пассажира.
Едва тот ступил за порог, как по бокам оказались двое мужчин в бежевых габардиновых пальто и шляпах, сдвинутых на затылок. Дверь закрылась, и у него сразу возникло чувство, что он в ловушке.
— Прощайте, телятки, коровки, свинки и Австралия! — хохотнул полицейский постарше, доставая пару наручников. — Делькруа, вы попались.
Инженер инстинктивно подался назад, но второй инспектор тотчас сжал его руку железной хваткой.
— Без фокусов, или мы разозлимся, — предупредил он с недоброй улыбкой.
— Но… Что на вас нашло? У меня все в порядке!
— Даже слишком. Только у таких подонков, как ты, все бывает в порядке до такой степени. Ты арестован по обвинению в шпионаже в пользу иностранной державы. Не говори нам, что ты удивлен…
Инженер начал яростно отбиваться, не давая надеть наручники. Не замеченный вовремя удар кулака разбил ему губы. Это взбесило его, но его ответный удар попал в пустоту. На затылок обрушилась дубинка, и в снопе искр пол полетел ему навстречу.
Полицейский помоложе нагнулся, обыскал Делькруа, вытащил из карманов документы и личные вещи, потом опытной рукой ощупал одежду, проверяя швы костюма и белья.
Старший тщательно защелкнул на руках инженера стальные браслеты. Не поднимая головы, он буркнул:
— Месье готов… Займись остальным.
Молодой аккуратно сложил свою добычу в пакет из темной бумаги и вышел из купе.
Поезд проезжал Бовэ, и из-за разветвления путей вагоны раскачивались сильнее. Полицейский, придерживаясь за стенки, быстро добрался до купе Делькруа.
На месте инженера сидел другой человек, но это нисколько его не смутило. Наоборот.
Полицейский открыл дверь, вошел и без единого слова, только подав условный сигнал, протянул Франсису Коплану пакет. Коплан взял пакет и поблагодарил полицейского условным жестом руки.
Фигурой Коплан был удивительно похож на Делькруа: сложение, рост, каштановые волосы. Разница заключалась в чертах лица: более волевой подбородок, более тонкие губы, светлые глаза, тогда как у Делькруа они были темными. Взгляд его был спокойный, легкие морщинки вокруг глаз делали улыбку доброжелательной и располагали к нему людей. Однако те, кто знал Франсиса Коплана близко, имели на сей счет различное мнение. Одни утверждали, что это выражение лица отражает его подлинную сущность, другие считали, что за внешним добродушием скрывается жестокий, непреклонный характер. Коплан находился в хорошем настроении.