— Ты превзошел Фолка, твоего пращура!
— И твоего отца, короля Амори!
— Князь неба, равный святому Георгию!
— И ты поразил дракона!..
Он казался равнодушным к славословию и неистовым возгласам этих мужчин и женщин, вырывавшимся у них в возбуждении; это были южане с пылким воображением, скорые на язык. Мы заметили, что он молится, и вот что странно — как не увидеть здесь таинственной связи между иными душами? — когда старый Анселен приподнялся на носилках и подал ему знак рукой, лицо короля осветилось краткой радостной улыбкой. Ногти Жанны впились в мою ладонь. Несмотря на шум, я услышал отчетливо:
— Дорогой Гио, это — настоящий мужчина!
Рено не удавалось скрыть разочарования, он с завистью взирал на победивших рыцарей, щедро получавших свою долю цветов и похвал, к стременам которых набожно прикасались женщины и дети. Слишком поздно приехали мы, и в том была горькая истина! Рено был безутешен.
Сжатыми рядами прошли пешие воины, вооруженные луками и ножами, им протягивали бутыли с вином. Они шли легко, несмотря на усталость, и, чтобы подбодрить себя, думали о бане и пиршествах, ожидавших их.
За ними потянулись нескончаемые повозки: они везли добычу, награбленную людьми Саладина в богатых имениях Аскалона, оружие, которое те же самые люди, обратившиеся в беглецов, бросили, дабы спастись от преследования франков, груды шлемов и щитов, серебряные блюда, кувшины с чернью, связки копий, мешки золотых монет… Затем, в четыре цепочки, охраняемые стражниками, следовали толпы пленных, могущественные эмиры и атабеги[9], царьки, подвластные Саладину, его военачальники, толпы всадников, еще вчера бесстрашные и надменные, а сегодня спешенные и связанные, подобно вьючным животным!
Госпитальеры и храмовники завершали шествие. Они не искали бренной и мимолетной славы, они состояли на тяжелой службе у Господа Бога. Их начальники присутствовали, правда, в голове процессии, но это было только во славу Ордена, а не для собственной утехи.
Когда толпа наконец поредела и растворилась, Анселен заговорил:
— Я хочу услышать молитву Te Deum, — сказал он, — и снова увидеть маленького короля.
Понадобилась вся нежная настойчивость его дочери, чтобы разубедить его:
— Отец, вы слишком устали после этого долгого путешествия, чтобы еще присутствовать на службе! К тому же вы не сможете войти, а если бы и смогли, то все равно были бы слишком далеко от короля, чтобы хорошенько разглядеть его.
Поскольку погода позволяла, мы согласились скромно перекусить в тени, а потом все вместе отправились в Монт-Руаяль.
— Ты думаешь, Гио, что он удостоит нас чести быть принятыми?
— Но я — один из его оруженосцев.
15
ПРОЩАНИЕ С АНСЕЛЕНОМ
Маленький король восседал на троне в глубине зала, по обеим сторонам которого висели ковры с изображениями сцен из легенд о Годфруа Бульонском, первом крестовом походе. В исполнении своих обязанностей король проявлял редкое достоинство. С первого взгляда его можно было узнать в толпе приближенных, безошибочно угадав в нем принца этого замка и хозяина королевства! Я говорил, что он был хрупкого телосложения. Но это не значит, что он выглядел хилым, плечи его были широки, несмотря на тонкую, как у юной девушки, талию. От Анжуйской династии он унаследовал ту красоту, что так выделяла ее среди остальных правящих домов Франции. Голова его гордо и высоко держалась на высокой шее, четкие черты лица, несмотря на его юность, были мужественны; в них не было ни самодовольства, ни изнеженности. Особенно выделялись глаза глубокого синего цвета. В его поведении не было никакой заносчивости, ни капли прихотливого высокомерия, лишь твердая убежденность в том, что он — король Иерусалима и Святого королевства. Туника его была ярко-красного цвета, без каких бы то ни было украшений. Такого же цвета подшлемник закрывал лоб и щеки. Жанна подумала и сказала, что это для того, чтобы лучше держалась корона, казавшаяся слишком для него тяжелой. Никто не осмелился разубеждать ее. Рядом с Бодуэном сидела его мать, Агнесса де Куртенэ, вдовствующая королева и графиня Эфесская, некогда отверженная супруга короля Амори; были там и принцессы Сибилла и Изабелла, архидиакон Иерусалимский рядом с командорами Храма и Госпиталя. За троном стояли славные полководцы и виднейшие воины короля. А впереди проходили все те, кто удостоился аудиенции, принося Бодуэну знаки почтения и поздравления с победой:
— Благородный король, пред тобой — знаменосец кузнечного братства. От его имени я свидетельствую о нашей покорнейшей любви и нерушимом восхищении. Все казалось проигранным. Сельские жители покидали свои дома. Повсюду пылали пожары, зажженные Саладином. Но ты, в своей беспримерной отваге обрушился на демона, играючи одолел его…
9