Укрепление Минервы было почти мавританским на вид, со своим узким донжоном, вздымавшимся над холмами. Два почти пересохших потока, протекавших по дну головокружительных ущелий, огибали плоскогорье в форме сердца, служившее основанием постройке. Обороне служили не только эти препятствия и сторожевые башни — каждый дом в округе представлял из себя настоящую крепость. Внизу, на равнине возделывались поля и оливковые рощи. Среди кипарисов по склонам холма поднимались ровные ряды виноградников. Никакое другое место во Франции не напоминало столь живо природу Иудеи. Даже церковь, беспримерной древности, была похожа на одно из восточных святилищ. Жофре де Минерв отнюдь не отличался оливковым цветом лица и напомаженной прической герцога Тулузского. Напротив, у него была светлая борода и голубые глаза северянина. Это показалось нам обнадеживающим. В своей одежде он не признавал украшений; походка его была решительной, речь — как у воина. Жители Минервы не были с ним запанибрата: они по-настоящему любили его. Здесь не было ассамблей, ограничивавших его власть; виконт был полновластным хозяином своей земли, но не ее тираном. Когда Анселен передал ему слова графа Тулузского, он не стал прибегать к уловкам:
— Да, это так, — отвечал он. — Я давно и искренне мечтаю нашить крест на мои одежды. Увы! Это означало бы предать мои земли на откуп и разграбление дорогим соседям, Тренсавелям Каркассонским и баронам де Ластур.
— Граф Раймонд взял бы их под свое покровительство.
— Как раз этого я боюсь больше всего! Он воспользуется моим отсутствием и наложит на мои владения свою лапу. Он, несомненно, превратит в свою собственность земли, зависящие от него лишь формально. В тяжелый час я готов служить Тулузе, но только добровольно: я ненавижу двуличие ее двора.
— Господин виконт, — настаивал добрый Анселен, ничего не смысливший в этих тонкостях. — Нет на свете силы, способной противостоять церкви, ее проклятию, рано или поздно настигающему виновного. Если кто-то — будь то граф Раймон Тулузский или один из ваших соседей — завладеет Минервой в ваше отсутствие, он будет отлучен от церкви! Вы забываете, что над земными владыками стоят епископы.
— Господин Анселен, вы незнакомы с церковью наших краев. Наши епископы не проклинают тех, кто дает им привилегии! Порча напала на здешний клир… Поэтому, при всем желании ехать, я не могу себе этого позволить… Вы, вероятно, сурово осуждаете меня?
— Мне вас жаль. Ваше прирожденное великодушие разбилось о пустые хлопоты.
— А вы согласились бы потерять ваше состояние, отречься от своего народа?
— Сеньор виконт, я — всего лишь мелкий деревенский землевладелец; вокруг меня живут лишь землепашцы и лесорубы.
— Минерва была пожалована моим предкам самим Карлом Великим!
— Вы променяли любовь к Господу на клочок земли!
— Да, это так, господин Анселен. Но есть еще одна причина. Говорили ли вы когда-нибудь с людьми, именуемыми Совершенными, сектантами новой религии?
— Нет, конечно.
— Сделайте это, и вы увидите, какая угроза нависла над нашим краем. Вы поймете тогда, что однажды здесь вспыхнет война. Эти люди в черном найдут для нее повод. Продажность епископов облегчает им задачу. На самом деле они завидуют нашей роскоши, нашему времяпрепровождению, нашим непомерным богатствам. Все это будет разрушено! Увы, наши войска таковы, что мы не можем надеяться на победу.
— В таком случае бросьте все.
— Я остаюсь. К своему сожалению и разочарованию. Я заключил договор с народом Минервы… Если я приму крест, кто пойдет за мной, кроме рыцарей и наемников? Сердца также поражены болезнью… Посмотрите на опустевшую церковь и на причт, живущий там украдкой, несмотря на мою защиту, и вы поймете все, господин Анселен…
Все было так, как он говорил. Мы были окружены Совершенными. Они говорили с нами беззлобно, даже с подчеркнутой мягкостью, и начали с того, что поздравили нас с утратой имущества и с походом за море, восхитились тем, что мы предпочли тяготы странствия мирному существованию у своего очага:
— Чему же поклонитесь вы на Голгофе, разве что пустой видимости? Что означает ваш Гроб Господень, ведь Иисус не ведал телесной смерти, будучи божеством и имевшим лишь телесную сущность? Узнайте нашу веру…
Понадобился отряд стражников, дабы сопроводить нас до городских ворот. Анселен повесил голову, слыша со всех сторон свист и улюлюканье. Когда мы оказались наконец за пределами Минервы, то услышали, как он повторял: