Неспеша, как это делает человек, абсолютно уверенный в своей правоте, она повернулась и направилась прямо к двери, ведущей в комнату инструктора. В столовой не было ни души, из обеих спален доносился храп и приглушенные шорохи. Замерев на миг у двери, Ку постучала.
— Да, — уверенно ответил за дверью хрипловатый голос.
Она вошла.
Петер Майер лежал в постели, накрывшись таким же, как и у всех, «тюремным» одеялом. Увидев Ку, он тут же вскочил и сел.
— Это… ты?.. — удивленно и, как ей показалось, радостно спросил он.
Не зная, что ответить, Ку смущенно смотрела на его покрытые веснушками плечи, совершенно не загорелые, стройные ноги, узкие бедра…
— Садись сюда, — хлопнув ладонью по постели, сказал он, произнося русские слова с акцентом, как и все местные жители.
Не ощущая в себе никакого внутреннего сопротивления, Ку подошла и села рядом с ним. Смущенно опустив глаза, она все же заметила, что он без малейшего стеснения разглядывает ее — и улыбается! И только когда он взял ее за руку, она осмелилась украдкой посмотреть на него. На близком расстоянии лицо его не казалось красивым. В его лице было что-то ассиметричное, резкое, злодейское. Рот был слишком большим, скулы — острыми, глаза — чуть раскосыми. Волосы у него были пепельного оттенка, так же и веснушки, сплошь покрывавшие лицо и плечи.
Рывком поднявшись с постели, Петер Майер шагнул к двери и запер ее на ключ.
Ку сидела молча, отчаянно пытаясь собраться с мыслями. «Что же я хотела ему сказать?..» — растерянно думала она.
— Как тебя зовут? — дружелюбно спросил он, снова садясь рядом с ней.
— Оля… — еле слышно ответила она, понимая, что ее появление в этой комнате выглядит весьма двусмысленно.
— Оля, — задумчиво повторил он, беря ее за руку, — какое хорошее имя! Тебе уже исполнилось восемнадцать, Оля?
Ку удивленно взглянула на него, но тут же поняла, почему он спросил это — и густо покраснела. «Нет, — в отчаянии подумала она, — я пришла сюда не для этого!.. Или… не только для этого!»
— Мне уже двадцать один, — сказала она и впервые смело посмотрела ему в лицо. Он тоже смотрел на нее. И это был своего рода поединок! Акт познания… Дикая, потусторонняя синева его взгляда. Серьезность и полная раскрепощенность. Бесстыдство. Чуткая настороженность.
— Это опасный возраст, — сказал он. — Возраст запечатления. Знаешь, как бывает у собак? Тот, к кому щенок привязывается в четыре месяца, и будет его настоящим хозяином — и он узнает этого человека в любом возрасте, в любой обстановке, и пойдет за ним, куда тот его позовет. У людей, имей в виду, то же самое!
Сказав это, Петер Майер хрипло расхохотался.
И в его смехе Ку послышалось злорадство.
— Ты хочешь здесь спать? — с усмешкой спросил он.
Он не сказал «со мной», он сказал «здесь» — и это успокоило и одновременно… разочаровало Ку. Будь Ку немного поопытнее, она повела бы себя иначе, не допустив, во всяком случае, никаких банальных сцен. Но Ку, проучившись пять лет в группе, где на двадцать семь парней приходилось всего три девушки, перестала относить себя к «противоположному» полу.
На вопрос Петера Майера она так и не ответила, и он истолковал это по-своему.
— Конечно, я понимаю, там грязно и много насекомых… — сказал он, как ей показалось, с издевкой.
Ку невольно покосилась на его постель. Здесь было постельное белье! И оно было достаточно чистым, но на середине простыни, под откинутым в сторону одеялом, красноречиво алели несколько капель крови. Ку смущенно отвернулась. Она тоже была девственницей…
— Хочешь, я скажу, как ты сейчас выглядишь? — насмешливо спросил он.
— И как же я выгляжу?.. — все еще мысленно видя перед собой капли крови на простыне, спросила она.
— Ты выглядишь так, словно тебя сейчас изнасилуют! — И он снова хрипло расхохотался. — Но если ты не хочешь спать здесь, — все так же насмешливо продолжал он, — мы можем сходить с тобой в ресторан «Три дуба»!
««Три дуба»? — с удивлением подумала Ку. — Тот самый ресторан, который не смогли найти те венгерки?»
— Или ты пойдешь спать на нары? — не унимался Петер Майер.
Медленно покачав головой, Ку исподлобья посмотрела на него и сказала:
— В тебе сидит большой черт, Майер.
Он усмехнулся, хотя взгляд его был серьезным, оделся, подошел к окну, открыл его и выпрыгнул во двор — и тут же протянул руки Ку.