Возле палатки были разбросаны мелкие походные вещи, в закопченом котелке плавала живая форель, рядом горел костер. Но самое главное — у входа, прямо под висящей на веревке выстиранной рубашкой, сидел белокурый парень в одних шортах и зашивал с помощью шила и толстой иглы ботинок на высокой шнуровке.
«Петер Майер!..» — моментально подумала Ку, остолбенев от удивления.
Она подошла поближе, и парень, подняв голову, отчужденно посмотрел на нее, словно не узнавая.
Да, это был он! Тонкое, слегка ассиметричное лицо, сплошь покрытое веснушками, пепельно-белокурые волосы, ярко-синие, чуть раскосые глаза…
— Привет! — сказала Ку, останавливаясь возле него.
В его настороженном взгляде появилось удивление, красиво очерченные губы дрогнули в незнакомой Ку, немного жеманной улыбке.
— Привет… — неуверенно ответил он, оглядывая ее с ног до головы.
Воцарилось неловкое молчание. Ку надеялась на более теплый прием. «Неужели он мог забыть меня так скоро?» — разочарованно подумала она.
— Ты не знаешь, что это за деревня? — спросила она, просто чтобы нарушить молчание.
Он пожал плечами, проколол шилом дырку в подошве и с полнейшим безразличием ответил:
— Понятия не имею.
Озадаченная, Ку села на траву. Разве Петеру Майеру не были известны близлежащие деревни?
Он продолжал молча зашивать ботинок. Он не хотел даже разговаривать с ней!
— Петер, — тихо произнесла Ку.
Отложив в сторону ботинок, он раздраженно произнес:
— Какой я тебе Петер? Меня зовут Андраш!
— Андраш… — ошеломленно произнесла Ку, уставясь на него. В его внешности не было ничего такого, что отличало бы его от Петера Майера. Разве что в его улыбке и во взгляде не было той едва уловимой дьявольщины, что у Петера, и голос не был хриплым… Но это могло зависеть от настроения и от случая. И Ку казалось просто невероятным, что два человека могут быть так похожи друг на друга. Не случайно же Ильда и Ирина, бросив на поляне вещи, побежали за пастухом… За Петером Майером? Или за Андрашем?
— Если ты действительно Андраш… — начала Ку, но он оборвал ее, не дав договорить до конца.
— Что значит, «если действительно»? И вообще, что тебе от меня нужно?
— Тебя ищут Ирина и Ильда, — глядя на него исподлобья, снизу вверх, сказала Ку.
Он с интересом посмотрел на нее.
— В самом деле? — уже более мягко спросил он. — Где ты их видела?
— Мы были вместе на Синевире…
Он долго молчал, обдумывая что-то.
— А ты случайно не знаешь, как выйти на дорогу? — уже без всякого раздражения спросил он. — Я уже много дней пытаюсь это сделать, я обошел все окрестности, иногда мне казалось, что я вижу дорогу, но всякий раз, приближаясь к ней, я каким-то чертовским образом оказывался здесь, возле этой дьявольской корчмы!
— Ты разговаривал с кем-нибудь из местных жителей? — спросила Ку, к своему огорчению замечая, что этот Андраш — в силу своего потрясающего сходства с Петером Майером — начинает ей нравиться.
— С ними поговоришь! — фыркнул Андраш. — Они делаю вид, будто не замечают меня!
Ку задумалась. Что все это могло значить? Но как ни старалась она связать события предыдущего дня со своим неожиданным появлением в этой загадочной деревне, у нее ничего не получалось.
— Но как ты попал сюда? — спросила она, подозревая, что и он совершенно запутался в происходящем.
Андраш растерянно пожал плечами.
— Я заночевал в старой, заброшенной хибаре, но утром оказался совершенно в другом месте…
Обдумывая его слова, Ку уставилась на торопливо бегущую, прозрачную до самого дна речку. И тут видение исчезло…
Она снова была в полутемном, продымленном помещении, на этот раз совершенно одна. В углу тихо и жалобно попискивал сверчок. Через маленькое окошко пробивался розоватый вечерний свет. Снаружи не доносилось никаких звуков.
Ку сидела на скамье, за столом, рассеянно перекатывая по истертой, выщербленной поверхности оставленное кем-то медное колечко. Она думала об Андраше. Она знала, что он был где-то рядом, у реки, и ей хотелось пойти туда, но у нее не было сил даже подняться. Сгущающиеся сумерки, тишина, изредка прерываемая слабым писком сверчка, ощущение полной заброшенности, полной потери связи с окружающим миром — все это вызывало у Ку чувство тоски и тревоги. Она понимала, что ей нужно вырваться из этого душевного оцепенения, разыскать Андраша, вместе с ним найти дорогу, ведущую в Рахов или к туристскому приюту. Но она ничего не могла поделать с собственным бессилием.