— Может, и не будут.
— О боже! Что за жизнь.
Они не могли договориться. Генри Мкизе и трое членов Общества европейцев-демократов второй час уговаривали Иоганнеса Принслоо покинуть страну. Иоганнес, сутуловатый бур с выпирающими из-под светлой блузы костями и усталыми синими глазами, ехать не соглашался. Все доверяли друг другу, говорили откровенно. И Принслоо и его друзья из общества были противниками апартеида — политики насильственного расселения людей по цвету кожи. Они выступали против бесправия африканцев и цветных не только потому, что не хотели гражданской войны, но и потому, что не желали жить за счет грабежа другого народа. Принслоо открыто водил компанию с «кафрами», чего закон не разрешал. Отстаивая свои принципы, он любил ссылаться на евангелие и взывать к совести власть имущих.
Для Генри Иоганнес Принслоо был не только единомышленником, но и отцом Анны. Мкизе хотел спасти его во что бы то ни стало.
— Я председатель общества. Как я могу все бросить и уехать? Не посмеют они тронуть меня. Бог и справедливость на моей стороне.
— Но, папа, — вмешалась Анна, — ты же сам говорил тогда вечером, что они грозят убить тебя.
Адвокат Джуберт, худой, с бледным, вдохновенным лицом поэта, усмехнулся, постукивая по столу длинными тонкими пальцами.
— Вы ошибаетесь, Иоганнес, если думаете, что бог вступится за вас. Я это серьезно. Уезжайте с людьми Мкизе. Наше общество просуществует пока и без председателя. Хотя, судя по разговорам, оно скоро будет запрещено.
Принслоо нахмурился. Переубедить его было невозможно.
— Напрасно упираетесь, — сказал Гарри Лемон. Этот молодой британец был заместителем Иоганнеса в обществе и слыл у них теоретиком. — Надо действовать, раз вы уж получили предупреждение. Я был знаком с одним таким непокорным членом Брудербонда.
— И что произошло?
— Выбросился из окна.
Принслоо поморщился:
— Не могу я уехать. Повторяю: я председатель. Что скажут рядовые члены? Я попрошу у общества охрану.
— Охрану мы дадим, но это не поможет, Иоганнес.
— На днях наши люди переходят границу, — сказал Генри, — Они могут взять вас с собой. Не упустите такую возможность. Будет поздно.
— Не думаю, чтобы они решились убить меня. Это было бы уж слишком. Бог не допустит такой несправедливости.
— Я не хочу затрагивать ваших чувств, Иоганнес, но посмотрите, сколько несправедливости вокруг, — проворчал Джуберт. — И бог не вмешивается.
Уходя, Мкизе сказал:
— Когда вы все же решитесь и почему-либо не найдете меня, зайдите к адвокату Эндрю Могано. Он наш человек и ведет дела африканцев в суде. Я предупрежу его. Не тяните. Дело опасное. Вещей не берите. Придется совершить трудный переход с нашими людьми через границу. За самолетами власти пристально следят. Пешком через границу — вернее.
Прощаясь с Анной в коридоре, Генри был награжден благодарным взглядом и крепким рукопожатием.
— Если что-нибудь случится, Анна, и я потребуюсь, обращайтесь. Я всегда готов помочь вам и вашему отцу.
Генри вышел из дома Иоганнеса, недовольный его упрямством, Словно он не знает, что Брудербонд убивает не только африканцев. «Они не посмеют, это уж слишком!» Кому нужна такая смелость. Стоять на месте, когда в тебя целятся, просто глупо.
За спиной послышались торопливые шаги, прерывистое дыхание человека. Кто-то догонял его. Мкизе зашагал быстрее. Рука сжала в кармане пистолет.
— Эй ты, проклятый кафр, остановись! Ты арестован!
Мкизе повернулся.
— Йека! — Перед ним опять был Вилли Бур. — Ты узнал меня, Вилли? — Губы Генри растянула злая улыбка.
По лицу Мтетвы прошла судорога. Еще бы ему не узнать лучшего друга своего детства. Ругательства застряли в его горле. Генри понимал, что чувствовал сейчас Мтетва. Не один он ходил в «европейцах».
— Это ты, Генри? — проговорил наконец Мтетва. — Черт! Зачем ты ходил к Принслоо?
— А тебе какое дело?
— Ну…в общем, быстрее уходи. — Вилли покосился по сторонам. — Давай я взгляну на твои документы. За нами тоже следят. Скажу: приходил столяр получить долг с Иоганнeca.
Он подержал в руках «личную книжку банту», вернул ее.
— Не выдавай меня, Генри. И не приходи в этот дом. Нарвешься на агентов секретной службы. За Принслоо слежка.
— Спасибо за предупреждение, Вилли. Хороша же у нас с тобой получилась встреча! — Генри внимательно рассматривал своего бывшего друга. Светлая бородка, темные очки. Трудно узнать того мальчишку Вилли Бура, с которым он когда-то бегал по улицам локации Александра. — Теперь послушай, что скажу я. Так сказать, услуга за услугу. Вилли слушает внимательно? Майор Краммер — отец твоей жены Элины — пронюхал, что некий Вилли Гендерсон оказался не белым, а цветным.