После этого Хирам вернулся к сохнущей глине. Попробовав ее в нескольких местах пальцем и удостоверившись, что она уже достаточно затвердела, Хирам осторожно стал раскрывать форму. Она легко поддалась и через несколько минут перед царем уже лежало копье в своеобразном глиняном футляре.
— Теперь, — продолжал говорить Хирам, — мы достанем копье, — и он осторожно вынул копье, обтер его и вернул в ящик, — и немного поработаем над формой. Посмотри, царь, как великолепно отразила глина все детали копья. Уберем ткань, соберем воедино обе половинки и сделаем желобок, по которому в форму потечет металл. Ну вот, все приготовления окончены, теперь можно продолжать.
После этого они развязали холст и достали оттуда камень. Осмотрев его чуть ноздреватую поверхность, какая бывает на разогретом и потом остывшем металле, Хирам сделал знак Соломону и они отнесли камень к небольшой, гудевшей от жара, плавильной печи. Хирам поднялся по небольшой лесенке, с легкой натугой неся железный камень, и бросил его в печь. Внимательно глядя через кусок закопченной слюды на то, что происходит внутри, он соскочил с лестницы и бросился к небольшому отверстию внизу печи, прихватив с собой лом. Отверстие, законопаченное огнеупорной глиной, после нескольких ударов лома открылось и оттуда в изложницу тонкой струйкой потек расплавленный металл. Выждав, пока вытечет его изрядное количество, Хирам крикнул:
— Подай, царь, копье!
И бросил копье в плавильную печь.
Он проворно закрыл первую изложницу. Куском глины залепил отверстие и установил глинянный желоб, по которому тек металл, к другой, в которой стал пристраивать форму для копья.
— В первой у нас только расплавленное небесное железо, — пояснил он, — а теперь в печи небесное железо соединяется с железом копья. И из него мы будем ковать копье судьбы. Мы не сможем это сделать сами, нам понадобиться помощь.
И он искоса посмотрел на царя. Соломон понял его.
— Я начну, — сказал он, — а ты продолжишь.
И встал царь Соломон, полуобнаженный, в кожаном переднике, на середину мастерской, жаркой от расплавленного металла и пахнущей ароматами трав, обратив свое лицо к востоку, туда, откуда восходит солнце.
— Ты, правящий на востоке, в том виде, в каком ты являешься смертным, приди к нам на помощь, о Баел! — торжественно провозгласил он.
Прошло несколько секунд и вдруг раздался хриплый голос.
— Ты звал меня, царь Соломон, и я здесь.
Соломон стремительно обернулся на голос, но не увидел ничего. Правда, ему почудилось нечто в углу мастерской. Это был не то кот, не то жаба, не то человек, а может и все сразу.
Соломон отошел в сторону и на его место встал мастер Хирам.
— О ты, властвующий на востоке Агарес, приди нам на помощь! — воскликнул Хирам.
Что-то закопошилось в углу и оттуда, верхом на крокодиле и с ястребом на запястье, появился дряхлый, учтиво улыбающийся, полупрозрачный старец.
— Я всегда рад встрече с тобой, маг и мастер Хирам, — вежливо сказал он.
Тут Хирама снова сменил Соломон.
— Прошу тебя, великий Амон, помоги нам, — попросил он.
В мастерской раздалось рычание, и Соломон немного попятился назад. Перед ними предстал огромный волк с хвостом в виде змеи. Ударив хвостом об пол, он превратился в высокого статного мужчину с головой ворона.
— Я рад снова встретиться с тобой, царь Соломон, — каркающим голосом проговорил он.
И вновь Хирам сменил Соломона.
— Приди, приди Пеймон, — тихим голосом позвал Хирам.
Мастерская стала заполняться тенями. Они беззвучно играли на цитрах, цимбалах, били в тарелки. Среди этой толпы с невозмутимым видом восседал на огромном дромадере великий дух Пеймон.
Так, сменяя друг друга, Соломон и Хирам вызвали огромное воинство духов, которое, почти невидимое, заполнило всю мастерскую.
И тут Хирам снова вернулся к плавильной печи.
— Пора! — бросил он.
Соломон подошел к нему.
Хирам подал ему щипцы.
— Ты, царь, удерживай щипцами желоб, по которому в форму будет течь металл, — сказал он, — пусть будет тверда и не дрогнет твоя рука.
— Мы поможем, — раздался голос, и Амон, человек с головой ворона, стал рядом с Соломоном и положил свою когтистую лапу на руку Соломона.
— Все, начинаем, — провозгласил Хирам.
Его сильное, лоснящееся от пота тело напряглось и от каждого движения заиграли мышцы. Отблески огня из печи освещали его лицо. Сильным и точным ударом он снова пробил отверстие и оттуда, направляемый твердой рукой Соломона, прямо в форму потек огнедышащий металл.