— Все! — воскликнул Хирам и бросился к Соломону. Осторожно вытащил тот желобок, который был вставлен в форму. Взяв вторые щипцы и удерживая руку Соломона одной рукой, второй рукой, вооруженной щипцами, он стал покачивать форму, чтобы жидкий металл заполнил все полости.
Напряженная тишина, стоявшая в мастерской, стала потихоньку нарушаться шелестом, покашливаньем, переступанием с ноги на ногу. Все семьдесять два духа со своими воинствами, вызванные на помощь Соломоном и Хирамом, давали о себе знать.
— Металл должен остыть! — провозгласил Хирам.
— Да, мастер, мы понимаем, — и Амон кивнул головой. — Мы не торопимся, мы подождем.
Прошло еще какое-то время и Хирам тихо сказал:
— Начинаем!
Вызванные Соломоном и Хирамом духи толпились за их спинами.
Осторожно, с помощью маленького молоточка и узкой стамески, Хирам стал откалывать внешние части глиняной формы. Они легко откалывались и отлетали в стороны. И вот, наконец, обнажился металл. Еще один удар и копье, как новорожденный в люльке, обнажилось в своей глиняной колыбельке.
— Ах! — вырвалось у всех.
Копье чуть поблескивало. Оно было уже почти готово. Хирам поклонился Соломону и безмолвно пригласил его вынуть копье из формы. Соломон подошел и еле сдерживая дрожь в руках, осторожно вынул копье и поднял его двумя руками высоко над головой.
— Да будет! — громко сказал он.
— Да исполнится! — ответили, прошелестели, просипели, прокричали, прогундосили, пропели ему в ответ семьдесят два духа и их бесчисленное воинство.
И все увидели, как над копьем появилось легкое голубое пламя.
— Мы зажгли и мы погасим! — раздался хор духов.
Сильный порыв ветра вдруг пронесся по мастерской. И голубое пламя над копьем погасло.
Говорили потом, что в эту ночь в Средиземном море внезапно разразился сильный шторм.
С этим порывом ветра один за другим в дымоход над горнами устремились все семьдесят два духа, а за ними и их воинство.
Царь и мастер остались одни.
И в этот миг уже почти погасший в горне огонь вдруг вспыхнул с новой силой.
— Скорее, — вскричал Хирам, — где роза? Огонь требует жертвы!
Соломон метнулся к скамье, где на красной тунике лежала роза, выкованная Хирамом. Оставив копье на скамье, Соломон схватил розу и передал ее Хираму, который тотчас же бросил ее в огонь горна.
Огонь подхватил розу, ее тонкие лепестки стали оплавляться и опадать. Соломон и Хирам как зачарованные смотрели на эту гибнущую в огне красоту. И тут вдруг они увидели вместо розы плящущую в огне обнаженную гибкую фигурку девушки.
— Саламандра! — вырвалось одновременно у обоих.
Девушка изгибалась в бешеном танце, ее длинные волосы, рассыпающие вокруг себя тысячи искр, то взметались вверх, то падали вниз, она протягивала вперед руки и манила к себе царя и мастера.
Завороженный Соломон сделал шаг вперед. Девушка продолжала его манить. Соломон протянул вперед руки, пытаясь схватить девушку и не чувствуя, что огонь обжигает их. Девушка отскочила в глубину горна, продолжая манить царя.
И в этот миг Хирам пришел в себя. Он попытался оттащить Соломона от горна, но тот таким сильным движением оттолкнул его в сторону, что Хирам упал. Еще несколько мгновений и царь погиб бы в разбушевавшемся огне. Хирам бросился к бочке с водой, схватил ковш, зачерпнул и вылил воду на царя. Не останавливаясь, он черпал воду и лил ее то в горн, то на царя.
Фигурка в горне скорчилась, опала, почернела и исчезла. Огонь в горне погас. На дне его лежала только горстка обгорелого железа, которая так недавно была искусно выкованной розой.
Царь с опаленными волосами на лице и руках недоуменно рассматривал себя.
— Ты спас меня, Хирам, — вздохнул он, — о женщины, женщины…
— Все кончено, царь, вернемся к копью, — напомнил Хирам.
Они стали рассматривать копье.
— По-моему, оно прекрасно, — сказал Соломон.
— Сейчас я чуть-чуть отполирую его, — отозвался Хирам.
Он взял какие-то тряпочки и поворачивая и разглядывая копье, тер то в одном, то в другом месте. Наконец, он молча и торжественно протянул копье царю. Царь уже успел снять передник и надеть свою пурпурную тунику. Он принял копье и осторожно положил его снова в сосновый ларец.
— Что мне сделать с остальным небесным железом? — напомнил царю мастер.
— Ты можешь выковать меч и кинжал? — спросил царь.
— Конечно, царь, я сделаю это, — ответил мастер.
Ночь уже кончалась. Царь и мастер вышли из мастерской. Заря еще не занималась и там, на западе, над Средиземным морем висела полная луна.