Волькер смотрел на рокоборца. Лугаш встряхнулся, вскинул голову:
— Я не жду, что ты поймешь, человечек. Как-никак ваши боги все еще живы. — Он посмотрел вниз. — Там — гляди!
Внизу, лаская глаза, поблескивало золото.
Оно валялось — кусочками и грудами среди густой паутины, затянувшей остатки огромной разбитой платформы. Горки монет и слитков подрагивали на липких нитях, соскальзывая через бреши в сети на нижние слои завесы. Внизу глухо, едва слышно шелестела вода. В шахте, над и под паутиной, зияли огромные дыры с почерневшими краями. От дыр лучами разбегались во все стороны широкие трещины. Видавшее виды дерево было измазано смолистой, поблескивающей субстанцией, слишком хорошо знакомой Волькеру.
— Это сделали скавены, — сказал он и бросил свет-пакет вниз, на золото. — Тут все стены забрызганы их машинной смазкой. Варп-буры прогрызли туннели в дереве и добрались до подпола.
От констатации очевидного он воздержался. Они опоздали.
Копье Теней, если оно когда-нибудь и было здесь, пропало.
Лугаш, изрыгнув проклятие, рухнул вниз, на груду монет. Звонкое эхо заметалось в замкнутом пространстве, паутина задрожала. Среди золота показались коконы. Из некоторых торчали иссохшие носы и хвосты, другие оказались покрепче. Когда Волькер присоединился к дуардину, спустившись на раскачивающуюся паутину, Лугаш как раз вспорол один кокон. На пришельцев слепо взирало сморщенное, мумифицированное лицо. В незадачливом дуардине не осталось ни капли жидкости. Даже борода его сделалась хрупкой.
— Грязные пауки, — выплюнул Лугаш.
Волькер рванул другой кокон, сердце застыло в его груди глыбой льда.
— Помоги вскрыть остальные. Может, кто-то из них еще жив.
— Сомнительно, — буркнул Лугаш, но к работе приступил немедля. Они распарывали коконы один за другим, обнажая иссохшие останки дуардинов и скавенов. Несколько скавенов действительно оказались живы — пока свирепые удары Лугаша не оборвали их визг. Волькера трясло как в лихорадке. Велика вероятность, что Окен вообще не добрался сюда, что он умер в паучьих сетях где-то там, еще в лесу. Но Волькер не мог, не хотел даже допустить подобное. Еще нет…
— Еще нет, — прошипел он, раздирая кокон. Что-то блеснуло, отразив свечение свет-пакета. Пара очков в железной оправе. Сердце Волькера подпрыгнуло. — Окен… — прошептал он. И заорал: — Окен!
Дуардин был стар, его борода и волосы цвета льда почти не отличались от опутавшей их паутины. Кривые шрамы — памятный подарочек от взорвавшейся пушки — пересекали морщинистое лицо. Глаза за стеклами очков моргнули. Окен застонал.
— Парень… — пробормотал он.
— Это я, старик. Расслабься — мы вытащим тебя отсюда. Лугаш, помоги.
Рокоборец поспешил к нему, качая головой.
— Везет, как Создателю, этому типу.
— Может, боги присматривают за нами, — сказал Волькер. Но едва он произнес это, во тьме, в глубине паутины, что-то зашевелилось. Низкое, тревожное Щелканье эхом пронеслось по яме, клейкие нити задрожали и задергались. Волькер оторвался от полускрытого кокона и вскинул пистолет. Взведя курок, он вглядывался во мрак. Из недр поднимался смрад — так пахнут трупы, долго пролежавшие на солнцепеке. Щелк-щелк-щелк. Так звучит предупреждение.
Паутина вспучилась — и с тихим хлопком разорвалась. Что-то поднималось, моргая множеством непривычных к свету глаз.
— Арахнарок, — выдохнул Лугаш. — Вытаскивай старика, человечек. Я задержу тварь.
— Ты сильнее меня. И только ты можешь поднять его по цепи. — Волькер прицелился в громадную тушу, прикидывая, успеет ли он метнуть последний оставшийся в сумке горшочек с диким огнем раньше, чем гигантский паук бросится на них. — Кроме того, это всего лишь паук.
— Большой паук, — заметил огнеубийца.
— Просто вытащи его наверх, Лугаш.
Рокоборец секунду разглядывал оружейника, потом кивнул.
— В твоих жилах есть золото, человечек. И железо в хребте.
Дуардин принялся рубить нити, удерживавшие кокон Окена.
— Я бы довольствовался порохом и пулями, — пробормотал Волькер, следя за подползающим ближе арахнароком. Он сомневался, что его толстую шкуру можно пробить из пистолета. Но если попасть в один из множества глаз…
Монстр кинулся в атаку, двигаясь куда быстрее, чем от него можно было ожидать. Как и гаргант, с которым они столкнулись недавно, существо было ранено — обожжено, и сильно. Но паук оставался стремительным — и смертельно опасным. Волькер, не дрогнув, выстрелил, расколов тьму. Арахнарок отпрянул, издав звук, похожий на визг. Волькер выхватил из мешка вторую обойму и застыл, отсчитывая секунды. Один… два… три… Оружейник со щелчком загнал патроны на место и вскинул ствол навстречу вновь метнувшемуся на него пауку.