— Похоже, не только мы следовали за ними.
Глава двадцать вторая. БОЙ У УТЕСА
Когда новый взрыв опалил облака, Волькер посмотрел на Брондта. Кто бы ни напал на Львиный Утес, о сохранении тишины они явно не заботились.
— Нам нужно спуститься туда.
— Ты спятил? — фыркнул Брондт. — Я только-только поднял эту лоханку в небо — и не поведу туда, где ее разнесут в клочья.
— Тебе и не придется. Надолго, по крайней мере. — Зана явно что-то задумала.
— У тебя есть план, полагаю. — Брондт покачал головой. Ну, что тут сказать? Конечно, есть. Но у нас нет почти ничего, что бы горело или взрывалось.
— Зато у тебя на борту отряд грундстокских Громовержцев, — ответила Зана. — И твой экипаж. — Она потерла подбородок. — А когда скавены увидят, как эта громадина выходит из туч, они разбегутся. Если не будут заняты боем с тем, кто уже там, внизу. Нам останется только найти копье — мы даже не попытаемся выиграть бой.
Брондт молча пыхнул сигарой. Потом сказал:
— Изложи это им сама. Камнешлем не член моей команды, и я не могу приказывать ему то, что он делать не хочет.
— Я думала, слово капитана — закон.
— Если капитан хочет остаться капитаном, он позаботится о том, чтобы говорить правильные вещи.
Орудийным сержантом Громовержцев был грубовато-добродушный, дородный, бритоголовый дуардин Камнешлем с короткой лопатообразной огненно-рыжей бородой, которую тот постоянно дергал, пока Зана излагала дело. А взгляд дуардина… такой взгляд бывает у офицеров вольной гильдии, которые смотрят на мир — и ясно видят все его прегрешения. Особенно прегрешения тех, кто перед этими офицерами стоит в данный момент.
Когда Зана закончила, Камнешлем нахмурился, сунул шлем под мышку и снова дернул себя за бороду.
— Это самоубийство. Хуже того, нам за это не заплатят. — Он зыркнул на Брондта, тот покосился на Зану.
— Компания Грундсток может выставить азиритам счет за оказанные услуги, — предложила женщина и постучала костяшками пальцев по груди Волькера. — Он оружейник. Он будет свидетелем. — Она ухмыльнулась. — Нет, лучше — он будет нанимателем. — Она цыкнула на запротестовавшего было Волькера. — Кроме того, подумай об этом как о социальном обязательстве. Ты видишь пожар — ты его тушишь. Ты видишь скавена — вжик! — Она чиркнула большим пальцем по своему горлу. — Добрососедские отношения.
Камнешлем засмеялся — весьма неприятно — и посмотрел на Брондта.
— Она дело говорит, эта твоя дамочка.
— Не моя. — Но Брондт кивнул. — В городах-червях еще платят за хвосты скавенов, — задумчиво добавил он.
Камнешлем рассмеялся снова, плюнул на ладонь и протянул руку. Зана сделала то же самое.
— Контракт заключен, — заявил Камнешлем. — Мы будем убивать крыс, но остальное…
— С остальным мы справимся, не бойся, — рявкнул Лугаш, проверяя большим пальцем остроту лезвия топора. На пальце набухла кровавая капля. Слизнув ее, огнеубийца внимательно осмотрел палец. — Хотя, как именно, все равно покуда неясно.
— Бычьи рога, — сказал Волькер. — Двузубый штурм: одна группа атакует с земли, другая — с воздуха. — Брондт хотел возразить, но Волькер продолжил: — Я видел, как сражаются харадронцы на стенах. Приземлиться на эту боевую машину должно быть ненамного труднее.
Окен рассмеялся и хлопнул себя по колену. Он вернулся на палубу вместе с остальными, не пожелав пропускать подготовку.
— А это по-азиритски. Зачем атаковать в одном месте, когда можно атаковать в двух? — Дуардин согнулся, снова закашлявшись, и Волькер бросился к старику. Окен стиснул его запястье: — Я в порядке. Просто остатки яда. Не беспокойся.
— Я не беспокоюсь, — ответил Волькер.
Окен фыркнул:
— Ты всегда был беспокойным. Вот почему из тебя получился хороший оружейник.
Волькер поколебался, но сказал:
— У нас не слишком много шансов на…
Окен махнул рукой, заставляя его замолчать.
— Я тебя чему учил? Есть время, есть место, не то что в шахте.
— Мы в воздухе.
— Без разницы, — отмахнулся Окен, посмотрел на Волькера и постучал себя по голове. — Сконцентрируйся, мальчик. Глаза на цели. Все остальное неважно.
— Глаза на цели, — повторил Волькер и повернулся. — Я возглавлю атаку на машину. Капитан?..
— Угу, парень. Мы приглядим. — Брондт выпустил сигарный дым через ноздри. — Чуток порезов, малость уколов — нам хоть бы хны.
— Я тоже пойду, — сказала Зана, опередив Адхему.
Лугаш лязгнул своим оружием.