Но чаще всего — Ганг. Копье Теней чуяло его запах и шло по следу.
— Это сработает? — спросил он.
— Кабы не работало, мы бы не тратили время, — буркнул Вали. Древний дуардин, как клещами, стиснул его запястье и положил золотую — да-да, сделанную из чистого золота — руну в самый центр ладони Волькера. — Теперь не дергайся, — предупредил он и поглядел на Грунгни. Бог стоял рядом, ожидая, с молотом на плече.
— Можешь приступать, дед.
Бог занес молот, и Волькер зажмурился. Все силы он тратил на то, чтобы не отпрянуть. Раздался грохот — точно гаркнула пушка, — и жуткая боль, взмыв по руке, вонзилась в мозг. Он пошатнулся, но Вали его поддержал. Молот ударил снова, и снова, и Волькер все-таки закричал, завопил в полный голос, будто приветствуя криком вгоняемую глубоко в плоть руну. После третьего удара ему позволили упасть. Свернувшись калачиком, Волькер прижал руку к груди, баюкая ее. Несмотря на боль, сломано ничего не было.
Вали смотрел на него сверху вниз, ухмыляясь:
— Никакой выдержки.
Ухватившись за наковальню, Волькер с трудом поднялся. Отвечать он не стал, молча разглядывая руну, впрессованную в ладонь. Она странно мерцала, меняя оттенки при каждом движении пальцев. Старый дуардин отступил, повернулся к Грунгни:
— Если ты закончил, у меня есть и другие дела.
— Иди, Вали. — Проводив взглядом слугу, Грунгни посмотрел на Волькера. — Ганг будет охотиться за тобой, пока тебя не получит. Ты — его цель. Но рабство ослабляет его, а твоя сообразительность загнала его в бескрайние моря между Владениями. Копье ищет тебя, но эта руна изменит твой запах… образно говоря. В каком бы Владении ты ни остановился, копье будет искать тебя в другом. Так что оно будет преследовать, но никогда не настигнет.
Волькер взглянул на бога.
— Такие руны, как эта, — они ведь не навсегда, верно?
Грунгни нахмурился.
— Нет. Но до поры до времени она поработает.
Волькер кивнул, пытаясь не думать об этом.
— Как остальные?
Грунгни поставил головку молота на наковальню.
— Более-менее в целости. Рогген вернулся домой, чтобы поправляться в привычном окружении. Я предлагал ему серебряную руку взамен утраченной, но он отказался. Сказал, что сам посадит семя новой руки и вернется, когда оно прорастет. — Бог покачал головой. — Забавный народ.
Волькер потряс рукой, пытаясь ослабить боль.
— А Зана и Ниока?
Грунгни подался вперед, навалившись на рукоять молота.
— Где-то. Обе, кажется, не склонны в данный момент оставить службу и бросить меня, несмотря ни на что. — Он помолчал. — Жрица выздоравливает, хотя, говорят, некоторым сложно привыкнуть к потере глаза.
— Ты и ей предлагал новый?
Грунгни улыбнулся.
— Предлагал. Она, мягко скажем, не пришла в восторг. Может, хоть Зигмар удосужится сказать ей, что нет ничего плохого в том, чтобы принимать подарки других богов.
— А Окен?
— Здесь, мальчик. — Из теней кузницы выступил Окен, тяжело опираясь на трость из железа и бронзы. — Все еще цел, в отличие от некоторых. — И посмотрел на Волькера. — Кажется, я просил тебя быть осторожным.
— Я не погиб.
— Это не одно и то же. — Старый дуардин покачал головой. — Ты не спросил о вампирше. Я заметил.
Волькер нахмурился. Адхема исчезла раньше, чем они вернулись к Роггену и другим. Она просто… ускользнула.
— Нет. Не спросил. — Он помолчал. — Что-то о ней слышно?
Окен фыркнул.
— Нет. Хотя, не сомневаюсь, она еще заявит о себе, как песчинка в механизме. — Он перевел взгляд на Грунгни. — Как долго?
Бог вздохнул.
— Не знаю. Если он будет перемещаться, возможно, вечно.
— Не знаешь? — Окен, нахмурившись, потер лицо. — Извини, Создатель. Я не имел в виду…
Грунгни улыбнулся.
— Имел, но оно и понятно. — Улыбка исчезла. — Об этом оружии даже я многого не знаю. Они — загадка, а я не люблю загадок. Их нужно изучить, прежде чем перековывать. — В обращенном на Волькера взгляде бога был лишь холодный расчет. — Пока он жив, Ганг будет искать его. А пока Ганг ищет его, никто иной не сможет получить копье.
— Я — приманка. — У Волькера вдруг пересохло во рту. — Наживка и предохранитель в одном лице.
Он посмотрел на руну на своей ладони, размышляя, как такая маленькая штучка будет скрывать его от охотящегося за ним черного голода.
— Да. — Взгляд Окена Грунгни игнорировал. — Ты. В одном лице. Эта ноша тебе по плечу, стрелок?
Волькер помедлил, потом кивнул.
— Да, Создатель. Сколько бы времени мне ни осталось, оно твое. — Он еще помахал рукой, точно остужая ее, и натянул рукавицу. — Где-то скрываются еще семь оружий. Семь выстрелов, чтобы изменить ход событий. В ту или иную сторону. — Он слабо улыбнулся. — А хорошему стрелку достаточно одного.