Не все эти божественные приспособления были обращены за внешние стены города. Волькер кое-что слышал — например, передаваемые шепотом слухи о свирепых погромах и массовых казнях. О тысячах зарубленных или утопленных в гавани во время прилива по подозрению в ереси. О бескрайних склепах под Консекралиумом, где лежали кости предполагаемых вероотступников, допрашиваемые порой лордами-реликторами и аметистовыми магами Коллегии Колдовства. Даже мертвецы не могли избежать правосудия Азира.
Волькер поежился и еще раз хлебнул из фляжки. Иногда он задумывался, на что надеялся, явившись сюда, на окраину цивилизации. Не то чтобы в Азирхейме ему что-то светило. Провести жизнь в дымных залах Железноспаянных, возясь с поломанными механизмами… Возможно, этим путем и можно достичь высокого звания. Но, скорее, он остался бы второстепенным инженером, не заработавшим своими трудами ничего, кроме больной спины, близорукости и бороды, нуждающейся в тщательном расчесывании.
Он потер щетину на подбородке, внезапно осознав, что нужно побриться. И поесть пора. Желудок одобрительно заурчал. Запах жарящегося мяса тянулся от Жил. Внешний город пробуждался с заходом солнца.
— Так и думал, что найду тебя здесь.
Волькер обернулся.
— Мастер Йорик, — вежливо кивнул он.
Йорик Грунндрак был самым пожилым в Арсенале Железноспаянных Вышнего города — Мастером Арсенала. Именно Грунндрак направил его в окопы. Не по злобе, а чтобы убрать Волькера с дороги Херцборга и его дружков.
Кузнец был стар. Старше даже Королей-Хранителей, держащих совет в глубинных цитаделях под Вышним городом. По слухам, он видел, как Зигмар закрыл последние Врата Азира, и помогал вырезать руны, вот уже пять веков хранящие Трех Братьев нерушимыми.
Йорик прошел вдоль края Бастиона, стиснув в зубах незажженную трубку и засунув за пояс большие пальцы. Поверх толстой робы он носил тяжелые, исписанные рунами доспехи. Оружия при нем видно не было, но это не значило, что он был безоружен.
— Жалеешь себя? — рявкнул дуардин.
— Пью вот в память о друге. — Волькер тряхнул булькнувшую фляжку.
Йорик мрачно кивнул.
— Маккельссон. Я слышал. Славный инженер. Его имя будет начертано рядом с именами его предшественников, как только пушку восстановят.
На каждом относящемся к артиллерии предмете у Железноспаянных были выгравированы имена тех, кто погиб с этим оружием в руках. Или, как в случае расчета Маккельссона, обслуживая пушку. Волькер знал по меньшей мере одну залповую митральезу, оба ствола которой были исписаны так густо, что для прочих украшений и места-то не осталось.
— Херцборг хочет твою голову, — продолжал Йорик. — Он решил, что ты во всем виноват.
Клаудио Херцборг был сейчас самым высокопоставленным оружейником Вышнего города, наследником древнего Дома Грома. Не было более чистой крови в роду азиритов, о чем он напоминал всем и каждому при любой возможности. Окружив себя компанией себе подобных, он основное время проводил, посещая рауты и балы, которые устраивались чуть не ежедневно в грозокаменных залах городского Квартала Знати.
Волькер кивнул. Именно этого он и ожидал.
— Собираешь отдать ее ему?
Йорик рассмеялся:
— Нет. — Старый кузнец, закряхтев, присел рядом с Волькером. — Ты не виноват, сам знаешь. Скажу тебе, ты выполнял свои обязанности с должным рвением. — Он мрачно улыбнулся. — Лорд-Целестант Гриил отозвался о тебе весьма похвально.
— Этого недостаточно.
— Ты еще молод для таких инструментов. — Старик сделал знак, и Волькер передал ему флягу. Дуардин выпил. — Тяжеловаты они для тебя.
— Я сам курировал нарезку тех ружей, — рассеянно заметил Волькер, ткнув пальцем в сторону траншей. — Хорошая работа. Ускорение сообщается, кручение обеспечивается, пуля летит куда надо. — Он похлопал себя по голове. — Я же все рассчитал вот тут.
— Потому-то среди прочего ты и достоин должности оружейника.
— Херцборг не согласится.
— Херцборг — дурак. Он здесь благодаря крови, а не мозгам. Он бесит всех настоящих офицеров города, по словам генерала Синора.
Волькер нахмурился:
— То же можно сказать и обо мне.
Он слышал шепотки за своей спиной — в основном карьеру его обсуждали такие, как Херцборг, — что его мать, воспользовавшись своим местом в Великом Конклаве Азирхейма, пропихнула его к Железноспаянным, чтобы влиять на Арсенал через сына. Но подобных сплетен в Азирхейме было полно, и исчезали они быстро.