— Да? Тогда от кого я удирал, да так, что сердце выскакивало из груди?
Воспоминания были слишком чёткими, к тому же я не из тех, кто путает реальность и сон. Я стал доказывать, что действительно видел распроклятого жука, но Симка стояла на своём и со снисходительной улыбкой отметала все мои доводы. В конце концов, ей удалось поколебать мою уверенность. И всё же я не поверил ей до конца. Чем-то мне не нравилось выражение её лица, особенно глаза — светло-карие и ясные, вроде бы они были такими же как всегда… и всё же с ними было что-то не так.
После спора, закончившегося ничем, мы направились к дому. По дороге я понял, что именно не так с глазами Симки. В Питере мы по вечерам иногда развлекались игрой в веришь-не веришь. Когда она лгала, её глаза слегка косили. Как-то Симка призналась, что в детстве у неё было косоглазие, но операция его убрала. Видимо, не до конца, внутреннее напряжение выдавало её прежний недостаток.
При виде новой гостьи глазки Фана сразу же загорелись, и этот инопланетный павлин не преминул распустить свой хвост. А вот Белинда хоть и была приветлива с Симкой, но не спешила раскрывать ей свои объятья — в отличие от Фана, который был в нескрываемом восторге от моей питерской соседки и только что слюни не пускал.
Короче, чувствовалось, что женщины с первого взгляда невзлюбили друг друга. Несмотря на это они щебетали, как давние подруги. Женщины это умеют — с улыбкой жалить друг друга. Нагляделся на их тактику на моделях, которые каждый раз устраивают грандиозные свары на сьёмках белья «Одалиски».
Узнав, что у Симки нет ничего, кроме купальника и гидрокостюма, брошенного на пляже, Белинда округлила глаза и потащила гостью к себе. Из её владений они вышли только к обеду. На Симке было облегающее летнее платье и лёгкие босоножки, которые подчёркивали её изящные лодыжки. Да и вся она выглядела настолько сексуально, что Фан и Вэньминь, когда мы сидели за столом, то и дело бросали на неё масляные взгляды — меня это забавляло, а вот её отчего-то злило.
Белинда, наоборот, сменила утренний стиль: волосы кое-как скручены на затылке, на лице ни грамма косметики, из одежды воздушное платье романтического фасона, на ногах удобные полотняные тапочки. На фоне гостьи, чья красота, искусно подчёркнутая косметикой и одеждой, бросалась в глаза, как обложка модного журнала, она казалась… милой домашней растрёпой. И хоть это было сделано намеренно, я не сводил с неё глаз, чувствуя, как в душе нарождается давно забытое чувство. Господи! Кажется, в последний раз я так по-дурацки влюблялся лет эдак в четырнадцать. Жаль, что в школьные времена мне не попалась такая чудесная зрелая женщина. Она сумела бы оценить мои юношеские порывы.
Я поймал взгляд Белинды и — о чудо! — в ответ на мою улыбку её щеки заалели румянцем. «Моя дорогая Бель! Где же ты была всё это время?» — подумал я с ностальгией Чудовища и, получив тычок в бок, сердито глянул на Прыщавую Мартышку. Вот ведь прилипала! Не стоило обращать на девчонку внимания. Теперь она всё время будет отираться рядом со мной, а я по себе знаю, от детских глаз ничего не скроешь. Это только родителям кажется, что они имеют дело с мелкими недоумками.
— Не пялься на Белинду! Это папина подружка. Будешь к ней приставать, он пустит тебя на корм акулам, — заявила девчонка, причём во всеуслышание.
Ну вот! Что и требовалось доказать, как любила говорить моя школьная математичка.
— Мария! — Фан укоризненно посмотрел на дочь. — Веди себя прилично или я отправлю тебя к матери.
— Я и так веду себя прилично, — пробормотала девчонка и с несчастным видом уткнулась носом в тарелку.
— Не горбись! — тихо сказал я и она выпрямила спину. — И не надо казаться взрослей, чем ты есть, — добавил я и она бросила на меня озадаченный взгляд.
— Если тебе хочется заорать и швырнуть чем-нибудь, то сдерживаться не обязательно, — тихо пояснил я и девчонка сверкнула улыбкой.
Моему совету Прыщавая Мартышка не последовала, зато мы снова стали друзьями. После обеда она позировала мне для портрета, и я удивился тому, что получилось. Гадкий утёнок обещал превратиться в прекрасного лебедя. С застенчивой улыбкой на губах с портрета смотрела совсем юная голубоглазая девушка. Она не была красавицей, но что-то такое было в её облике, отчего замирало сердце и, между прочим, не у меня одного.
Неслышно подошедший Вэньминь посмотрел на портрет, а затем перевёл взгляд на оригинал. Он так долго смотрел на девчонку, что та заёрзала на стуле.
— Мария, ты не против, если я заберу этот портрет себе? — огорошил он нас обоих своим вопросом.