— Есть выполнять! — Кимка и Санька лихо щелкнули каблуками.
На улице прикинули, кого из друзей могут сейчас вытянуть из дома, и рысцой затрусили к поселку.
Через сорок пять минут отряд из пяти человек, вооруженный стальными прутами и полудюймовыми трубами, двигался маршевым шагом по направлению к нефтебазе. Шли по степной дороге.
«Недавно вроде проезжали здесь с отцом на «эмке», а времени утекло — двести рек наполнишь и сто одно озеро!» — думалось Саньке.
Да, прав был Григорий Григорьевич, когда обратил внимание Бородина на баки с горючим, оставленные без догляда, чуть ли не на произвол судьбы. Беда здесь может случиться даже от чьей-то неосторожности!
А вот и заржавленная ограда. Санька взялся за одну из колючих проволок и легонько дернул на себя. Послышался хруст, и разорванные концы шлепнулись в пыль, к Санькиным ногам.
— Плохо дело! — изрек Подзоров.— Давайте распределимся по постам. Ты, Кимка, с Ленькой Слоном будешь патрулировать по берегу Волги — для диверсии там самое благоприятное место, так что глядите в оба! Махотка с Карамором устроят засаду с заводской стороны — там тоже рот разевать не придется. Ну а я здесь останусь. Здесь вроде поспокойнее.
— Хо,— начал было Махотка, но Кимка оборвал его.
— Приказ командира не обсуждается, а выполняется беспрекословно! — рыкнул он,— А Санька наш командир!.. Уразумел?
— Так точно!
— Тогда все в ажуре! По постам — арш!
Вскинув на плечи дубинки, все стремительно разбежались по своим постам.
Глава четырнадцатая
В двадцать три тридцать послышался надрывный вой. Мечи прожекторов стали полосовать звездное небо на квадраты. Залаяли зенитки, захлебнулись в скороговорке спаренные пулеметы. Армада вражеских бомбардировщиков прошла над Санькиной головой, развернулась над лесопилкой и поплыла по направлению к Сталинграду. Звено самолетов, отделившись от основного клина, по-ястребиному ринулось вниз, на город. Завыли сирены, предупреждая горожан об опасности, еще интенсивнее заговорили противовоздушные установки.
Послышались первые взрывы авиабомб.
— В районе Болдинского моста,— определил Санька.
На том берегу Волги, над лесопильным заводом взмыла зеленая ракета, за ней — красная, потом — снова зеленая…
— Вот гады! Застукать бы их! — скрипнул зубами Санька,— Собственными руками придушил бы предателей! — Подзоров посмотрел на свои огрубевшие широкие ладони, сжал кулаки — ничего, увесистые. Если таким кулачком ударить в висок — пиши похоронную. Поднял с земли полдюймовую трубу: а этой быка свалить можно.
Глаза, привыкшие к темноте, замечали даже колыхание теней возле ветлы. Санька прилег на траву. «Еще с полчасика покараулим, и можно возвращаться по домам».
Через полчаса налет окончился, сирены возвестили отбой.
Со стороны Волги раздался Кимкин условный свист, филином прокричал Махотка. Санька ответил криком ворона. Подошли друзья.
— Никого! — вздохнул Махотка.
— И хорошо, что никого,— устало сказал Санька.— По крайней мере, база цела!
— Конечно, это так, но не помешало бы, между прочим, подсечь тех, кто сигналил на лесопилке…
— Через Волгу не перепрыгнешь, а потом — весь город пикетами мы не охватим, думаю, чекисты сами сообразят поднять на это дело комсомольцев со всех заводов и с фабрик! Прижмем щучье племя, неправда!..
— Чует мое сердце, что и здесь ракетчики покажут свои разноцветные глазки! — Кимка посмотрел на Саньку, словно спрашивая, прав ли он.
— Да, такой объект они не оставят без внимания, давно уже, наверное, точат на него зубы,— согласился Санька.— Не зря Бородин послал нас с вами именно сюда.
До дома добрались уже в половине первого. Заснули как убитые…
Вот уже вторую неделю Санька домовничал один. Марию Петровну вместе с десятым классом послали на сооружение оборонного рубежа. В пятнадцати – восемнадцати километрах от города, в той самой степи, где так еще недавно любили путешествовать краснокожие, сейчас срочно сооружались доты и дзоты, рылись окопы, противотанковый ров.
Враг находился от Санькиного родного завода в каких-то пятидесяти – шестидесяти километрах. Насколько важны воздвигаемые сооружения, можно было судить хотя бы по тому, что на эти оборонные работы отправили многих заводчан — плотников, литейщиков, кузнецов. Токарей пока не тронули, слесарей тоже, так как поговаривали, что со дня на день начнется эвакуация станков в Гурьев и Баутино.