«Семнадцатый?.. Почему семнадцатый? А что, если за этим номером и скрывается отгадка? — Бородин разворачивает карту дельты, его палец скользит по судоходной магистрали реки.— Вот здесь вчера подорвался на мине волжский буксировщик «Папанинец», а вот тут, на двадцать километров выше, расположен семнадцатый пост… А что, если на нем под личиной бакенщика скрывается матерый враг? Может быть такое? Может. А если может, значит, надо его проверить».
Бородин вызывает помощника, показывает ему протокол допроса, потом подводит к карте и говорит:
— Глянь, Федор, и помозгуй!.. Может, и придешь к какому-то интересному решению!
Сундучков, трижды перечитав показания Сарлутова, подчеркнутые Бородиным, посмотрел на карту и заскреб в затылке, показывая тем самым, что не улавливает тут никакой связи.
— А ты не спеши сдаваться, поплавай по судоходным путям и прикинь, где бы ты бросил якорь, будь ты нашим врагом.
Федор более внимательно прощупал глазами путаницу рек и речушек, ткнув пальцем в один из бесчисленных безымянных островков, изрек:
— Тут!.. Ни одна собака не пронюхает… А если опасность — скрыться от преследователей легче легкого…
— Правильно!.. А теперь сделай поправку вот еще на что: руководит диверсантами в городе рука, знакомая нам по почерку. Близнец Чемодана Чемодановича, да и только!
— Вот-вот. А если это он?
— То и пароль надо читать по-софроновски.
— Семнадцатый пост?! — Федор метнулся к карте.— Так!.. Места подходящие!.. Что будем делать?
— Будем брать Быка за рога!.. Вызывай катер. С группой оперативников немедленно выезжаем к «бакенщику» в гости!
…Катер «Кувшинка» не из быстрых, даже по течению больше десяти миль из него не выжмешь. А до семнадцатого поста — все сорок!..
Четверо чекистов сидят в маленькой носовой каюте. Тихо журчат волны, обтекая яйцеобразный корпус «Кувшинки», крупные летние звезды мерно покачиваются на волнах разбуженной реки. Они похожи на цветы лотоса. Дельта Волги богата этими изумительными по красоте растениями, такими нежными и жизнестойкими… Тихо. Шепчутся камыши да доверчиво перекликаются ночные птицы.
— Прямо довоенная ночь! — Бородин жадно вдыхает волглый понизовый воздух. Но вот в лицо ударил резкий запах разлитого по реке мазута.
Нет, пока идет война — нельзя верить тишине, она обманчива! Только поддался ее чарам — и вот она, костлявая рука смерти! Навстречу плывет обгоревшее бревно с разбомбленного рыбозавода.
— Ее мета,— Бородин, нахмурившись, возвращается в каюту.
— Брать Быка только живым! — снова предупреждает он.— Этот зверюга ой как нам нужен! Каждый его волосок дороже золота!..
— Золотых волосков у этой скотины не так-то много, а вот о рогах его тоже помнить надо! — добавляет Федор.
— Враг ловкий и опасный,— подтверждает Бородин.— Знакомы с ним не первый день! А потому вдвойне себя чувствуйте начеку!
— Нам бы только выйти на него,— мечтательно говорит молодой чекист, голубоглазый великан, похожий чем-то на Лешу Рогаткина.
— Выйдем! — успокаивает его Сергей Николаевич, хотя у самого на душе кошки скребут.— Уж больно враг-то хитрый и предусмотрительный…— А что, если на семнадцатом его нет и никогда не было?! Что, если все их рассуждения и догадки — вымысел чистой воды, и не больше. Где тогда искать проклятого Дядю – Быка?
А баркас знай себе мерно постукивает дизельным мотором, вращая за кормой медный винт, завивая волну в гигантский штопор, ввинчивая этот штопор в текучую даль реки…
Миновали десятый пост. Полюбовались избушкой-теремком на крутом берегу, похожей чем-то на наседку, возле которой, словно цыплята, толпятся свежеокрашенные бакены — белые и красные. А чуть в сторонке торчит полосатый шест, словно сторож, приглядывающий за куриным выводком.
— Еще полтора часа — и мы на месте! — Бородин расправляет затекшие плечи, смотрит на часы.— Успеть бы затемно!..
— Спеленать бы его сонного,— мечтательно произносит чекист-богатырь.— Уж я бы его оберегал в дороге лучше всякой няни!..
Обменявшись нервными смешками, снова замолчали. Так больше и не разжимали ртов до самого семнадцатого поста.
Чтобы не спугнуть осторожного врага в его логове, мотор катера приглушили заблаговременно, за километр до жилища бакенщика. Остальную часть пути проделали пешком.
Семнадцатый пост вынесен на излуку реки, на мысок. Он одинаково далеко отстоит от рыбацких поселений как вверх, так и вниз по течению. До ближнего села Ныркова, что вверху, десять верст, до дальнего, внизу,— Чилимова — пятнадцать. Пост отгорожен от людских поселений не только верстами, но и двумя заболоченными протоками, взявшими пост вполукольцо.