— Ежедневная тренировка нужна,— пояснил Сенька.— Поначалу и у меня не получалось… Давайте поупражняемся.
Когда упражнения со стилетом надоели, мальчишки стали играть в потерпевших кораблекрушение. Они излазали все баржонки, только на «Марата» взобраться не решились — а вдруг там Степка Могила и днем отсиживается!..
Сколотив из обломков топчанов плот, часа два катались по Воложке. Незаметно подкрался вечер. Едва солнце зацепилось за гребни островерхих бугров, похожих на шапки кочевников, как храбрость у мальчишек начала убывать с поразительной быстротой. Вдруг ни с того ни с сего командирские приказы стали отдаваться приглушенными голосами. Глаза ребят помимо их воли начали косить в сторону «Марата».
Первым не выдержал Кимка:
— Пора на «Аладина»,— угрюмо буркнул он.— Как бы не напороться на этого.
Урляев даже не рискнул назвать бандита по имени.
Перспектива подобной встречи не улыбалась даже Меткой Руке, о Мстителе же говорить не приходилось. У того, что называется, давным-давно язык прилип к гортани. Боязливо поглядывая в сторону Степкиного логова, мальчишки бодрой рысцой затрусили к своему «линкору». На «Аладине» они себя почувствовали почти в безопасности.
Расстелив курточки на главной палубе возле самого фальшборта, ребята затаились.
Вечерний воздух густел. Все предметы вокруг стали менять свои привычные очертания. Лезвия чакана распухли и укоротились. Ветлы, закруглившись, стали походить на шары, потом шары приплюснулись и превратились в гигантских ежей…
Усилилось стрекотание кузнечиков, заквакали, забулькали болотные соловьи — лягушки.
«Страшно как,— подумал Санька,— и зачем только я удрал из дому!..»
Темнота стала темной, как смола. Где-то по соседству заухал филин.
— Не к добру это,— дрожащим голосом произнес Кимка.
Чирикнул скворец.
— Что за наваждение! Откуда ему взяться в столь поздний час?
Под чьими-то тяжелыми ногами жалобно захрустел чакан. Кимка пополз к трюму.
— Куда? — цыкнул Сенька.— Дезертируешь!
— Не-е… Я… за… салом… проголодался чего-то…
— Так мы его съели.
В это время сиплый басок спросил:
— Ты, Могила?
— Я, Чемоданыч.
— Один?
— Один.
— А Яшка?
— Возле Ленки хороводится. Следит, чтобы в НКВД не пошла…
— Не пойдет,— отрубил бас.
— Кто это? — спросил Санька. Хотя он все еще трусил, но не так, чтобы ничего не соображать. Разведчик, таящийся в сердце каждого мальчишки, уже дал о себе знать.
Раньше других победил свой страх Сенька. Во-первых, он был на целый год старше своих приятелей, во-вторых, трудная самостоятельная жизнь давно уже научила его не терять головы в самом опасном положении. Глядя на друзей, ободрился и Кимка.
— Так кто же эти двое? — спросил он у Сеньки.
— Могила и какой-то Чемодан Чемоданович… Голос будто знакомый… а точно вспомнить не могу… Однако хватит болтать — сюда движутся!
Действительно, бандиты, продолжая обсуждать свои преступные планы, подходили к «Аладину». Вот они остановились как раз напротив наших смельчаков.
— Так берлога, говоришь, надежная? Никто не тревожил? — прогудел незнакомец.
— Никто,— почтительно ответил Степка,— если не считать проклятого пацанья. Целый день тут крутились, в моряков играли. Хотел турнуть их, да отступился…
— И правильно сделал,— одобрил Степкин собеседник.— С перепугу растрезвонили бы кому не след… А нам афиша, как попу на похоронах гармонь!
«Проклятые пацаны» лежали ни живы ни мертвы. Они внутренне ликовали, благословляя свою прозорливость, удержавшую их от лазания на «Марат». Уж в своем логове Степка не постеснялся бы с ними разделаться! А Чемодан Чемоданович продолжал:
— Ох уж и попрыгают теперь энкаведисты, особенно их апостол — Подзоров!
Санька похолодел: речь шла об его отце! Что ему угрожает? Может, враги задумали на него покушение? Как им помешать? Как?
Бандиты замолчали.
— А ты уверен, что там не сорвется? — наконец многозначительно спросил Степка, когда игра в молчанку ему надоела.— Откровенно говоря, твоя затея мне не нравится… Политикой она припахивает. А за такие дела — расстрел полагается. А мне житуха еще не надоела.
— Не робей, воробей, бог не выдаст — свинья не съест! Дело верное, сам минировал. Яньке останется лишь крутнуть машинку… А плата такая, что и во сне тебе не снилось!.. Золотом.
— А Янька не сдрейфит?
— Не рискнет ослушаться. Знает: за такое горло перерву!
— А что, если комсомолочка уже побывала у чекистов?
— И что? Она толком ничего не знает. Одни догадочки. Но довольно болтать, еще накаркаешь беду!